Первая красотка в городе
Шрифт:
– величайшее человеческое изобретение, – довольно серьезно произнес Фон Брашлиц. вполне справедливо.
тут Таня вышла и уселась МНЕ на колени.
– НЕТ! НЕТ! ТАНЯ! ТЕПЕРЬ ОЧЕРЕДЬ ВТОРОГО! ЭТОГО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО ОТЪЕБАЛА!
она, казалось, не услышала, и это было странно даже для ЕБЛИВОЙ МАШИНЫ, поскольку в самом деле я никогда очень хорошим любовником и не был.
– ты меня любишь? – спросила она.
– да.
– я тебя люблю, и я так счастлива, и… я не должна быть живой,
– я люблю тебя, Таня. вот все, что я знаю.
– черт побери! – заорал старик, – ЕБАНАЯ ЕБЛИВАЯ МАШИНА! – он подскочил к полированному ящику, на стенке которого печатными буквами значилось ТАНЯ. оттуда торчали разноцветные проводки; виднелись шкалы с дрожавшими стрелками множества разных цветов, огоньки, мигавшие то и дело, что-то тикало… я никогда не сталкивался с более ненормальным сутенером, чем Фон Б. он по-прежнему забавлялся со своими шкалами, потом взглянул на Таню:
– 25 ЛЕТ! почти всю жизнь тебя строил! даже от ГИТЛЕРА тебя прятать пришлось! а теперь… пытаешься превратиться в обычную заурядную блядь!
– мне не 25, – сказала Таня, – мне 24.
– видите? видите? как простая сука!
и он вернулся к своим шкалам.
– ты другой помадой накрасилась, – сказал я Тане.
– тебе нравится?
– о, да!
она перегнулась и поцеловала меня.
Фон Б. все так же играл со своими манометрами. я чувствовал, что он выиграет.
Фон Брашлии повернулся к Индейцу Майку:
– это просто незначительный каприз техники, верьте мне. через минуту я все исправлю, я?
– надеюсь, – произнес Индеец Майк. – у меня тут 14 дюймов ждут, и я на 20 баксов обеднел.
– я люблю тебя, – говорила мне Таня. – я никогда ни с одним человеком ебаться больше не буду. если ты не сможешь быть со мной, то никого другого у меня не будет.
– я прошу тебя, Таня, что бы ты ни сделала.
проф уже злился, он крутил ручки, но ничего не происходило:
– ТАНЯ! тебе уже пора ЕБАТЬ ВТОРОГО человека! я уже… устал… наверное, шнапс… спать… Таня…
– ах, – сказала Таня, – ты гнилой старый ебила! со своим шнапсом а потом за сиськи меня всю ночь кусаешь, заснуть мне не даешь! сам даже поднять его по-человечески не можешь! блевать тянет!
– ВАС?
– Я СКАЗАЛА, “ТЫ ДАЖЕ ПОДНЯТЬ ЕГО ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ НЕ МОЖЕШЬ!”
– ты, Таня, ты за это заплатишь! ты – моё творение, а не я твоё!
он продолжал вертеть свои волшебные рукоятки. я имею в виду, на своей машине. он уже довольно сильно рассердился, это было хорошо заметно. видно было и то, что гнев придал ему какое-то сияние превыше его самого.
– ты подожди, Майк, мне просто надо электронику подрегулировать! подожди!
короткое замыкание! я его вижу!
потом он подскочил. этот
он посмотрел на Индейца Майка:
– всё исправлено! машина в порядке! наслаждайся!
и он отошел к своей бутылке шнапса, налил себе хорошенько, сел смотреть.
Таня встала у меня с коленей и подошла к Индейцу Майку. я наблюдал, как они обнимаются.
Таня расстегнула Майку молнию, вытащила его хуй – чуваки, хуя же у него было до хуя! он сказал 14 дюймов, а больше походило на все 20.
тут Таня обвила этот хуй всеми своими пальцами.
Майк застонал от благости.
затем она вырвала весь этот хуй прямо из тела. и отбросила его в сторону.
я видел, как эта штука покатилась по ковру обезумевшей сосиской, оставляя за собой печальныи след из капелек крови, докатилась до стены. и осталась там – с головкой, но без ножек, да и пойти некуда… что, в обшем-то, было похоже на правду.
за ним последовали ЯЙЦА – полетели прямо по воздуху. тяжелой кривой дугой. они просто шлепнулись на середину ковра, не зная, что бы еше такого сделать – кроме как капать на него кровью.
вот они и капали.
Фон Брашлиц, герой русско-американского вторжения, пристально посмотрел на то, что осталось от Индейца Майка, моего старого кореша и собутыльника, что ярко краснело на полу, расползаясь от центра, – и выбрал прямой путь, вниз по лестнице…
комната 69 предпочла все, что угодно, только не это.
а затем я спросил ее:
– Таня, легавые прискачут сюда очень быстро, не посвятить ли нам номер этой комнаты нашей любви?
– конечно, любовь моя!
мы управились – как раз вовремя, и тут ворвались глупые мусора.
один из грамотеев затем объявил, что Индеец Майк мертв.
а поскольку Фон Б. был чем-то вроде продукта Правительства США, вокруг собралось чертовски много народу – разные ссыкливые чинуши – пожарники, репортеры, менты, изобретатель, ЦРУ, ФБР и иные разнообразные формы человеческого говна.
Таня подошла и села ко мне на колени.
– они меня сейчас убьют, пожалуйста, попробуй не грустить.
я ничего не ответил.
потом Фон Брашлиц завопил, тыча в Таню:
– ГОВОРЮ ВАМ, ДЖЕНТЛЬМЕНЫ, У НЕЕ НЕТ ЧУВСТВ! Я СПАС ЭТУ ПРОКЛЯТУЮ ДРЯНЬ ОТ ГИТЛЕРА! говорю вам, она просто МАШИНА и ничего больше!
те просто толпились вокруг. Фон Б. никто не верил.
очевидно, что это была самая прекрасная машина, да еше и так называемая женщина, которую они встречали в жизни.
– ох блядь! да вы идиоты! каждая женщина – просто ебливая машина, неужели вы не видите? они подыгрывают тому, кто больше всех ставит! НЕТ ТАКОЙ ВЕШИ – ЛЮБВИ! ЭТО СКАЗОЧНЫЙ МИРАЖ, КАК РОЖДЕСТВО!