Первая любовь
Шрифт:
— По пьяни?.. — задумчиво переспросил Роман. — Как бы вы, ребятки, дауна не сделали?
— Нет, не думаю, — от такого предположения друга Руслан даже замотал головой. — У меня гены хорошие!
— Да если бы, Рус, дело было только в тебе, — всё в том же тоне заметил Роман, после чего озадаченно спросил: Слушай, я не понял: А что теперь будет с Людмилой Сергеевной? Ты на ком собрался жениться?
— Естественно, жениться я хочу на Лёке, — вздохнул Руслан. — Но Вика упорно отказывается подписать договор, по которому я должен выплатить ей миллиард
— Ух ты, уже известно, что будет мальчик? — присвистнул Роман. — Ну ты влип, Рус, однако! Вика так просто от тебя не отстанет. Она — девка упёртая, а ещё наглая, каких поискать! И при этом не хочет брать целый лярд?! На Вику это как-то не похоже. Заболела она что ли?
— Зато, — грустно усмехнулся Руслан, — с Викой, по большому счёту, нет проблем. Ей нужны деньги. И когда этих денег достаточно, Виктория — лапочка, каких поискать! Отвечаю!
— Я что-то не понял: Ты на ком по итогу хочешь жениться? Если — на Вике, то тогда имей в виду: я на вашей свадьбе не буду даже, если ты, Рус, будешь угрожать мне пистолетом!
— Блин, Ромка, мне бы твои проблемы! — Руслан тяжело вздохнул. — Ладно, давай, пока. Как буду в форме, созвонимся.
Униженная и оскорблённая
— У вас есть деньги, фрау Пельтцер, на похороны вашего дяди? — спросила у меня фрау Кох.
— Деньги?.. — переспросила я, не понимая, о чём речь.
Я только что вернулась из больницы, где узнала трагическую весть. Мы сидели в гостиной на первом этаже, дети находились в детской. Сегодня я не стала брать их с собой, как будто чувствовала, что случится то, о чём мне страшно было думать.
Конечно, по дяде Антону было видно, что он очень плох, и всё же в моей душе теплилась маленькая надежда, что всё ещё обойдётся. В голове не укладывалось, что мы только успели познакомиться, и вдруг папин брат ушёл. Мы же с ним даже толком не пообщались!
Теперь, когда дяди Антона не стало, я задумалась, говорить ли мне маме о его смерти? Всё-таки речь идёт о родственнике.
— Если у вас, фрау Пельтцер, финансовые трудности, — откуда-то издалека донёсся до меня голос фрау Кох, — можно будет заказать кремацию. Она обойдётся в два раза дешевле.
— Кремацию?.. — я никак не могу въехать, что хочет сказать мне фрау Кох. Понимаю, что-то не то, но что именно — не пойму. Чувствую себя полной идиоткой.
И вдруг до меня доходит, что фрау Кох разговаривает со мной по-русски! Я посмотрела на неё с большим удивлением. На её тонких губах появилась лёгкая, снисходительная улыбка.
— Я тоже родилась и выросла в России, — заявила она, глядя прямо мне в глаза и ничуть не смущаясь. Кажется, потрясение, написанное у меня на лице, женщину даже забавляло.
— Нн-о пп-поч-чему? — спросила я её, заикаясь от такого нежданчика.
— Почему я сразу вам не призналась, что знаю русский язык?
Фрау
— Никогда не знаешь, что для тебя хорошо, а что — плохо. А, значит, нет смысла раскрывать сразу все свои козырьки. Я правильно сказала?
— Видимо, вы хотели сказать “козыри”, — ответила я машинально и покрутила головой. — И всё же я не понимаю, зачем вам понадобилось разыгрывать этот спектакль?
— Вы ещё молодая, фрау Пельтцер, поэтому верите людям на слово, — у фрау Кох внезапно испортилось настроение. Она отрывисто сказала: Давайте, говорить по делу. Как вы хотите хоронить своего дядю?
— Ну, как обычно, — я была совершенно сбита с толку такой резкой сменой темы разговора.
— То есть, — уточнила дядина помощница по хозяйству, — от кремации вы отказываетесь?
— Я думаю, похороны должны быть традиционными.
— Хорошо. После обеда мы с вами проедем в похоронное бюро. Там вы сразу оплатите все расходы. Если получится, похороны лучше назначить на завтра. Какой смысл тянуть?
— Простите, — решилась я задать вопрос, — а разве дядя Антон, зная, что он скоро уйдёт, не оставил на этот случай денег?
— Насколько мне известно, на счету у вашего дяди денег нет, — сухо ответила женщина.
Я тихо охнула и начала лихорадочно вспоминать, сколько денег на моей банковской карте. Фрау Кох легко поднялась с дивана и, цокая каблуками, пошла на кухню, бормоча себе под нос: “Однако ты — везунчик, Пельтцер. Причём тебе везёт, прохвост ты этакий, даже после смерти”. Что значат эти слова, я узнаю в скором времени. Хотя это ничего уже не способно было изменить. К сожалению…
***
Все последующие события толком не отложились в моей памяти. Я ощущала себя и вела, как зомби. Меня мучали какие-то мне самой непонятные страхи, тревоги, но разбираться в этом не было ни времени, ни желания. Ведь нужно было успеть много чего сделать.
Как известно, немцы — народ пунктуальный и щепетильный. Это очень хорошие качества характера, но, пожалуй, этим же и объясняется тамошняя бюрократия. Мы постоянно куда-то ездили с фрау Кох, сидели в очередях, получали на руки какие-то бумаги.
Вместе с нами ездили и дети. Хорошо, у фрау Кох имелась машина. Конечно, я заправляла её бензином, но хотя бы не надо было всякий раз искать такси. Конечно, я была благодарна фрау Кох, что она всё это время была рядом со мной. Боюсь, без неё я, не зная ни языка, ни города, ни здешних правил, с организацией похорон не справилась.
Сама церемония была достаточно простой. Фрау Кох сказала мне, что дядя Антон в бога не верил, поэтому заказывать священника мы не стали. Желающих проститься с моим дядей тоже оказалось немного. Поминки мы провели в небольшом кафе, которое арендовало для нас похоронное бюро.