Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

Сафир Владимир Михайлович

• безусловно, основной автор победы наших войск при проведении Курской битвы (решающей для Гитлера). Командуя Центральным фронтом, разбил основные силы ГА «Центр» (Клюге) и 9А (Модель) и уже 12 июля 1943 г. перешел в решительное контрнаступление, в то время как Воронежский фронт Ватутина (представитель Ставки Василевский), проиграв Прохоровское сражение 12-14.7.43 г., наступление смог начать только 3 августа 1943 г.;

• в ходе крупнейшей Белорусской операции «Багратион» (войска 1-го Белорусского фронта являлись основной ударной силой -1,1 млн. человек из 2,3 млн.) проявил твердость характера (не согласился с планом, предложенным Сталиным, настоял на своем) и прозорливость, свойственную подлинному полководцу — нанесение двух мощных ударов, создание подвижных групп и многое другое. Правы те, кто считает, что при проведении именно этой операции впервые были наиболее ярко и в полной мере продемонстрированы достижения

отечественного военного искусства. И автором этого оперативного шедевра был полководец (в полном смысле этого слова) К. К. Рокоссовский, которому «специалисты» АВН, как бы в насмешку, уготовили в рейтинговом списке только третье место. Однако впоследствии Сталин снимает Рокоссовского с командования 1-м Белорусским фронтом и переводит на 2-й Белорусский. Командуя этим фронтом, Рокоссовский успешно участвует в Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях. Что касается наших незадачливых «рефери» из АВН, то они забыли «пустячок»: как полководец — командующий фронтом К. К. Рокоссовский не проиграл ни одной битвы, — во всех одержал победу.

Теперь пришло время ответить на вопрос: «Так почему же Рокоссовский был снят с 1-го Белорусского фронта перед предстоящим штурмом Берлина, и почему впоследствии всегда приглушались его заслуги, приобретая эдакую вторичную значимость?». Да и в нашем случае внимательный читатель уже, наверное, заметил, что у Жукова, в отличие от Рокоссовского, в списке перечислены ряд битв, в которых он «внес большой вклад в достижении Победы», например, Сталинградской, Курской и Белорусской. Между тем известно, что войсками в этих битвах он не командовал, а только «координировал» в роли представителя Ставки (т. е., как мы уже установили, за действия комфронтов не нес никакой ответственности). А вот у непосредственного участника-победителя этих сражений названия операций умышленно опущены — перечислены только фронты, которыми Рокоссовский командовал. Чувствуете разницу в «подаче материала?».

Причины появления этих антинаучных и до неприличия наивных уловок предельно ясны: для идеологов партии (и Сталина) Рокоссовский всегда был (говоря современным языком) «не наш». Их не устраивало польское происхождение Маршала. Поэтому, создавая национально-былинный образ «победителя-одиночки» (выбор пал на «верного слугу партии» Жукова), Рокоссовского убрали в конце войны с берлинского направления, отдав предпочтение более «чистокровному», но менее грамотному полководцу. Сам Рокоссовский все это понимал и с горечью констатировал, что «...для русских я всегда был поляк, а для поляков - русский». Это же он говорил в 1950 году, будучи министром нацобороны ПНР, например, при беседе в Варшаве со своим заместителем по БТВ генерал-полковником танковых войск Иваном Прокофьевичем Суховым (в войну — командир 9 мк ЗТА 1-го Украинского фронта).

Те же идеологи и впоследствии поклонники Жукова (АВН и др.) всегда помнили:

а) что еще в 1930 г. Рокоссовский записал Жукову в аттестацию пророческие слова: «... на штабную (! — В. С.) и преподавательскую работу назначен быть не может — органически ее ненавидит». Как в воду глядел — назначенный перед войной по сталинскому капризу на должность Начгенштаба, с возложенными обязанностями, естественно, не справился. Последствия оказались трагическими;

б) что официально обратился в редакцию ВИЖа (по многочисленным просьбам ветеранов Курской битвы) с опровержением якобы проводимой Жуковым работы на Центральном фронте в подготовительный период: «...изложенное Г. К. Жуковым в этой статье («Воспоминания» в ВИЖ № 9, 1967. — В. С.) не соответствует действительности... В подготовительный период Г. К. Жуков у нас на Центральном фронте не бывал ни разу» (ВИЖ № 3, 1992);

в) что заявил о надуманности и ненужности введения должностей «представитель Ставки ВГК», вмешивающихся в деятельность комфронта и не несущих за это ответственности;

г) и, наконец, никто не забыл оценку Рокоссовского: «Жуков повелевал, но не руководил».

Все это и послужило основанием для политически ангажированных судей «исследовательской группы» АВН незаслуженно поставить Рокоссовского в списке даже ниже Василевского.

3. Георгий Константинович Жуков по рейтингу — первый. Оценить справедливость этой оценки АВН достаточно трудно, потому что на протяжении десятилетий весь партийно-советский пропагандистский аппарат (что и сегодня делает АВН) формировал в сознании наших граждан (традиционно не очень-то считаясь

с фактами и не брезгуя прямым подлогом) образ «единственного непобедимого» полководца: «Маршал Победы», «Где Жуков, там Победа», памятник на коне у Исторического музея, орден и медаль его имени и т. п. До недавнего времени любая попытка уточнить на половину сфабрикованные данные его боевого пути (успехи, неудачи) встречали яростное сопротивление сторонников официальной истории. Первым, кто клеймил сомневающихся, всегда был Президент АВН с готовым обвинением: «Не приемлют Победу»?! Но в последнее время чуть-чуть полегчало — народ устал от беспардонной лжи, изобретенной в свое время в ЦК КПСС, Главпуре и в целом системой официальной советской идеологии и партийной пропаганды. Поэтому на суд читателей представляю для возможного обсуждения (забыв на время наносный «парадный официоз» и не поддаваясь каким-либо политическим пристрастиям) перечень основных боевых эпизодов биографии Жукова на основе только опубликованных архивно-исторических документов. Картина получилась следующая:

• 1939 г. Командуя 57-м особым корпусом в боях на р. Халхин-Гол, не имея достаточного боевого опыта, начало операции провел неудачно. Из приказа НКО от 12.7.39 г.: «… действия корпуса за последние дни были неправильными... Мы несем огромные потери... Взаимодействие родов войск почти отсутствует». После вмешательства командира фронтовой группы Г. М. Штерна финальные бои закончились благополучно. Дальневосточный отдел Генштаба (полковник Ф. Шевченко) подготовил к печати отчет, в котором был обобщен опыт боевых действий на Халхин-Голе (с анализом всех выявленных недостатков). Этот труд одобрил начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. Однако до передачи в печать книга попала в руки нового НГШ Жукова, который набросился на Шевченко (цитирую): «... Ты хочешь подорвать мой авторитет? Да я тебя в бараний рог согну! Раздавлю и мокрого места не останется! Вон (к такой-то матери)!» (ВИА № 54, с. 70). Как говорят, «лиха беда начало»... Больше этого отчета никто и никогда не видел. Нас же и по сей день пичкают «глазированным» вариантом рассказа о тех событиях в изложении Президента АВН, который ничего общего не имеет с оценкой операции участника тех событий (члена комиссии Штерна, «составленной из группы офицеров — генштабистов»): «... только красноармейцы и младшие командиры оказались на высоте своего положения...

Действия командования Первой армейской группы во главе с генералом Жуковым ... не отвечали требованиям военной науки ... Мы победили японцев огромным преимуществом в живой силе и технике, а не военным искусством... Наступали многочисленными отрядами,... били врага «растопыренными пальцами» (этот же порочный «метод» Жуков применил позже в ходе неудачной Ржевско-Вяземской (1942 г.) операции — В. С.) ,.. Не было взаимодействия родов войск — все они действовали самостоятельно ... танки прорывались в глубокий тыл противника, громили там склады горючего, а в это время пехота оставалась без их поддержки и гибла под жестоким огнем японцев. Самолеты также большей частью атаковали тылы противника и не поддерживали пехоту на поле боя. Артиллерия не взаимодействовала с пехотой ... Жуков игнорировал технические средства связи и использовал для этой цели только офицеров ... Иногда в штабе оставались только командующий со своим начальником штаба (?! — В. С). ... Необходимо сказать, что только благодаря Штерну мы одержали победу над японцами ... Штерн, которому подчинялся Жуков, радикально вмешивался в управление войсками и исправлял грубые ошибки Жукова». (ВИА, № 5(53), с. 106-107). Комментировать тут нечего.

Но, оценивая совокупность достоинств и недостатков Жукова, нельзя обойти молчанием одно очевидное и крайне отрицательное его качество, от которого в ходе войны он так и не избавился (хотя, будучи правой рукой Сталина в Армии и не признавая никаких советских законов, к подобному «избавлению» похоже и не стремился). Имеется в виду его поистине какая-то звериная жестокость при общении с подчиненными всех рангов и званий (Герой Советского Союза Г. Байдуков: «зверюга!»), а также патологически-болезненная склонность (клиника!) к поспешному вынесению смертных приговоров (порой к расстрелу без суда, но об этом ниже).

В ходе упомянутых событий в районе Халхин-Гола Жуков, воспользовавшись временным отсутствием своего непосредственного начальника Г. Штерна, добился вынесения смертных приговоров 17 военнослужащим. Штерн схватился за голову — по его представлению все эти приговоры, как не имеющие достаточных оснований, Президиум Верховного Совета СССР отменил. К тому же выяснилось, что Жуков додумался (стремясь быстрее расстрелять двух командиров и одного рядового) обратиться с «ходатайством о непропуске их кассационных жалоб(?!) и немедленном приведении приговора в исполнение» (ВИА № 10, с. 95). Но как он ни торопился, его обращение было отклонено. Случай уникальный. Недаром его часто называли «Сталин в армии».