Первая оборона Севастополя 1854–1855 гг. «Русская Троя»
Шрифт:
Стремительным ударом этих войск французы были выбиты из бастиона. Они бросились бегом в свои траншеи, оставив на бастионе множество убитых и раненых. Генерал-майор Сабашинский тотчас же расставил людей за валом в шесть шеренг и открыл жестокий огонь по отступавшим, в то время когда соседние с бастионом батареи и пароходы «Владимир», «Херсонес» и «Одесса», подошедшие к устью Киленбухты, поражали их ядрами и бомбами. Устроившись в траншеях, французы несколько раз пытались штурмовать 2-й бастион, но не выдерживали убийственного огня и возвращались назад. Самые смелые достигали до рва и даже спускались в него, но или оставались в нем навсегда, или бежали обратно в свои траншеи.
В это время генерал Сабашинский получил известие, что третья неприятельская колонна, направленная на промежуточные батареи между 2-м бастионом и Малаховым курганом, прорвалась во вторую линию.
Французы в числе 4300 человек, бросившись на штурм промежуточных батарей, должны были пройти гораздо большее пространство, чем первые две колонны, они должны были преодолеть препятствие, противопоставленное им тройным рядом волчьих ям. Едва замечено было движение этих колонн, как стоявшие на банкетах 700 человек Муромского полка и 550 Олонецкого открыли самый частый ружейный огонь. Под сильным картечным и ружейным огнем французы настойчиво подвигались вперед, ворвались в укрепление и смяли его защитников, причем командир Олонецкого полка полковник Алексеев был взят в плен, а Муромского подполковник Начек тяжело ранен, многие офицеры или убиты, или ранены. Оставшись без предводителей, смешавшиеся полки отступили во вторую оборонительную линию. Преследовавшие их французы ворвались туда же и, смяв часть Севского полка, достигли Корабельной слободки.
В это время генерал Хрулев, явившийся на место боя с резервами, остановил дальнейшее наступление неприятеля.
Перед началом штурма генерал Хрулев был в своей квартире, в одном из казематов Павловской батареи. Услышав тревогу и штурм, он тотчас же вскочил на коня и прежде всего поскакал к главному резерву, состоявшему из полков Шлиссельбургского и Ладожского и расположенному в Корабельной слободке.
«Густые облака дыма и пыли, поднимаемой сильным ветром, застилали наши укрепления. Со всех сторон слышалась сильнейшая ружейная пальба. Не замечая на Малаховом кургане условленного синего флага (перебитого во время штурма одним из неприятельских снарядов) и полагая, что там неприятель отбит, генерал повел полки ко 2-му бастиону как к слабейшему пункту, которым неприятелю легче всего был овладеть».
Отсюда Степан Александрович отправил своего ординарца, приказав ему сказать генералу Лысенко, чтобы тот шел с резервами на Малахов курган.
На дороге генерал Хрулев узнал, что штурм 2-го бастиона отбит, и потому он бросился на неприятельские колонны, прорвавшиеся во вторую линию между 2-м бастионом и Малаховым курганом, но и тут наши дела были в хорошем положении. Немного раньше прибытия Хрулева прискакала сюда 5-я легкая батарея 11-й артиллерийской бригады под командой капитана графа Тышкевича и осыпала французов сильным картечным огнем. Совокупными атаками батальона Шлиссельбургского полка с двумя батальонами Севского полка французы были отброшены за вторую оборонительную линию. Под сильным картечным огнем они пытались устроиться и вновь перейти в наступление, но в это время сбоку их появились полковник Нейгардт с двумя батальонами Забалканского, майор Вакгаузен с двумя батальонами Кременчугского и майор Грушка с батальоном Полтавского полка. Сюда же прискакал и генерал-майор Сабашинский. В это время генерал Хрулев узнал, что Малахов курган занят французами. Сдав команду генерал-майору Сабашинскому, Хрулев поскакал на Малахов. Сабашинский, приняв общее начальство над войсками, выбил французов из наших укреплений и заставил их скрыться в своих траншеях.
Устроившись там, французы вторично бросились на штурм вместе с левой конной, опять атаковавшей 2-й бастион, но на обоих пунктах были отбиты. Тогда осадные батареи неприятеля открыли самый частый огонь по второму бастиону и промежуточным батареям, наносивший значительные потери защитникам. Занимавшие Малахов курган французы также открыли ружейный огонь по промежуточным батареям и принудили наши войска податься несколько влево. В очищенное таким образом пространство снова бросились свежие колонны неприятеля, но, не успев пробраться в укрепление, засели во рву и залегли за наружной стороной насыпи. Завязалась живая перестрелка, противники, разделенные между собой только толщиной насыпи, поражали друг друга пулями и камнями. В это время из-за бывшего Камчатского люнета вынеслись две французские батареи, которые, подскакав саженей на 100 ко 2-му бастиону и промежуточным батареям, открыли огонь картечью. Действие их было непродолжительно: в самое короткое время они были уничтожены и удалились, оставив на месте четыре орудия.
Тучи пуль, летевших с Малахова кургана, нанося страшные потери войскам, принудили нас отвести их за вторую оборонительную
Около двух часов пополудни против второго бастиона появилась свежая колонна французских войск, направленная в третий раз на штурм этого укрепления. Французы шли смело, ни картечь, ни ружейные пули не могли остановить их стремления, целыми толпами лезли они на бруствер и успели поставить на валу его французское знамя. Молодой зуавский офицер вскочил на вал одним из первых. В одной руке у него был пистолет, а в другой камень. За ним лезло четыре зуава с ружьями и камнями в руках. Взобравшись на вал, офицер выстрелил почти в упор в генерала Сабашинского, но промахнулся, тогда он бросил камень. В это время все пятеро повалились, пробитые пулями наших солдат.
– На валы! – крикнул между тем генерал Сабашинский.
Солдаты, вмиг вскочив на вал укрепления, приняли французов в штыки и приклады и сбросили в ров. Сабашинский приказал открыть огонь по толпившемуся во рву неприятелю. Солдаты поражали французов выстрелами, бросали в них ядрами, гранатами, камнями и осколками. Горячая схватка эта длилась минут пять. Французы с яростью лезли на вал, но каждый раз, сбрасываемые обратно, не выдерживали и начинали отступать под жестоким картечным и ружейным огнем.
Потеря французов при этой атаке была огромна, весь ров 2-го бастиона был наполнен трупами, а впереди лежащее пространство почти сплошь покрыто неприятельскими телами.
– С тех пор как живу, не видывал ничего подобного, – говорил генерал Сабашинский.
После этого отступления французы не пытались больше атаковать 2-й бастион. Бросаясь до шести раз, они дрались отчаянно, но не могли одолеть препятствия, противопоставленного им русской грудью. Руководивший атакой французский генерал Боске, находясь в одной из ближайших траншей перед 2-м бастионом, не мог не поблагодарить свои войска за храбрость и стремительный натиск, но вместе с тем не мог не сознать, что все дальнейшие усилия его останутся напрасными. Мужество наших войск и хладнокровная распорядительность генерала Сабашинского были те скалы, о которые разбивались многочисленные волны французских колонн. Неприятель оставил здесь нескольких офицеров и 150 человек нижних чинов взятыми в плен, убитыми и ранеными трех генералов и множество нижних чинов.
В то время когда атака на 2-й бастион и промежуточные батареи была отбита, по всей оборонительной линии кипел самый ожесточенный бой. Успех французов на Малаховом кургане послужил сигналом для всеобщего штурма: англичане бросились на 3-й бастион, французы – на укрепления Городской стороны.
В траншеях против 5-го бастиона с раннего утра было замечено значительное скопление неприятельских войск, не предпринимавших, впрочем, ничего решительного. При первом известии о штурме Малахова кургана начальник войск 1-го отделения генерал Хрущев расставил войска вдоль укреплений, запретив им показываться из завала, чтобы скрыть от неприятеля нашу готовность. Приблизив резервы и зарядив орудия картечью, наши войска ожидали атаки. В траншеях против 1-го отделения царствовала глубокая тишина, лишь изредка показывались небольшие отряды неприятеля, но, осыпаемые картечью с наших батарей, скрывались в своих траншеях. Прошло так несколько часов, но французы все не атаковали. Тогда начальник войск Городской стороны генерал-лейтенант Семякин разрешил половине людей отдохнуть, но быть в полной готовности встретить наступающего.
Около двух часов французы бросились на штурм 5-го бастиона и смежных с ним укреплений, защищаемых 1700 воинами полков Житомирского, Подольского и Белостокского. В резерве находилось 500 человек Житомирского и 800 человек Минского полков. Для атаки этих укреплений со стороны неприятеля было назначено 8380 человек, разделенных на три колонны. Под прикрытием густой цепи двигались люди с лестницами и фашинами, саперы с рабочими инструментами, а за ними штурмовые колонны. Жестокий картечный огонь с батарей встретил наступавших. Колонна, шедшая правее 5-го бастиона на люнет Белкина, потерпела совершенное поражение от огня наших батарей и взрывов каменометных фугасов; только немногие смельчаки успели вскочить в ров, но и те поплатились или смертью, или пленом. Подпоручик Банковский с ротой Подольского полка с одной стороны, а поручик Назаров с командой моряков с другой спустились в ров и приняли в два огня засевших там французов, часть из них легла на месте, но большинство было взято в плен.