Первая печать
Шрифт:
– Спасибо… – прошептала донельзя смущенная девушка.
– Ну хорошо, – проворчал Эльер, не глядя на своего гостя. – Мой черед рассказывать. Видишь ли, чужеземец, пятнадцать лет назад на наш город обрушилась страшная беда, но мало кто тогда знал, что злоключения Эйлама только начинаются. Едва успели мы наскоро отстроить полуразрушенные дома и привести в порядок дороги, как появилась новая напасть – сонная болезнь, о которой рассказывал твой друг… хоть я и не припомню, чтобы кто-то ею страдал до того. Из детей десяти-двенадцати лет от роду каждый второй уснул, чтобы больше никогда не проснуться.
Эльер вдруг
– Его сын тоже уснул, – проговорила Фиоре, искоса взглянув на Теймара. – Ему было одиннадцать.
– И как долго длился сон? – спросил грешник, замаскировав безобидными словами совсем другой вопрос: «Как скоро он умер?» Впрочем, его усилия были излишни, о чем Фиоре не преминула сообщить:
– Все спящие живы до сих пор, и им по-прежнему столько лет, сколько было в последний день, проведенный наяву. Будто кто-то остановил для них течение времени…
Теймар покачал головой, но не издал ни звука.
– Это все еще не конец, чужеземец, – хриплым голосом сказал Эльер. – Мы просили о помощи герцога Аладоре, даже к императору посылали гонцов, но все безрезультатно. Число спящих росло и росло… Всякий ребенок, которому уже исполнилось десять, мог в любой день закрыть глаза насовсем, а известнейшие лекари и печатники только руками разводили. Казалось бы, что может быть хуже? Мы теперь знаем что. – Он тяжело вздохнул. – Семь лет назад в Эйламе вовсе перестали рождаться дети. Ты понимаешь, что это значит? Наш город обречен на вымирание, и никто даже не может объяснить причину!..
– Я за этим сюда и прибыл, – негромко проговорил Теймар. – Ну, почтеннейший, мне следует покинуть Эйлам? Или все-таки примете помощь от пропащей души, отступника, нелюдя и так далее?
– Из своего квартала я тебя прогонять не стану, – ответил торговец после паузы. – А вот что касается города, тут уж совет будет решать… Он собирается через три дня. До тех пор я бы посоветовал тебе поменьше попадаться на глаза горожанам.
Грешник усмехнулся и кивнул.
– Послушай, я вот тут подумал… – со странной робостью спросил Эльер. – Ты не мог бы… взглянуть на моего сына? Вдруг что-нибудь…
Он не смог договорить. Фиоре понимала, что застарелая ненависть к нарушителям заповеди дала о себе знать: должно быть, в душе Эльера сейчас боролись два несовместимых желания – выгнать грешника взашей или пустить в детскую. «Кто же победит? – подумала она с каким-то странным чувством. – Любящий отец или верный последователь Создателя? Ох, Кьяран бы не сомневался ни секунды…»
– Пока в этом нет нужды, – сказал Теймар, мгновенно избавив Эльера от терзаний, но при этом в очередной раз вызвав у обоих эйламцев изумленные возгласы. – Человеческую душу нельзя скрепить печатью дольше чем на час, поэтому вид спящего ребенка ни на шаг не приблизит меня к разгадке вашей тайны… быть может, потом… Должен сказать, я догадываюсь, какова причина сонной болезни. Проблема в том, что… э-э… с ней никто раньше не сталкивался. Лекарство еще не придумано.
– Не придумано? – севшим голосом повторил Эльер.
– Не падайте духом, почтеннейший. – Грешник сочувственно улыбнулся. – Я ведь не сказал, что оно не существует. Если бы вашу проблему можно было решить на расстоянии, она бы уже ушла в историю, но – увы! А вот скажите-ка, кто из горожан мог бы приютить меня на несколько дней? За плату, естественно.
Эльер
«И кто из нас грешник?..» – промелькнула несмелая мысль.
– Так ты действительно остаешься надолго? – спросила девушка. Золотоглазый кивнул. – Тогда… хм… в моем доме есть небольшая комната. Там хорошо… уютно…
– Меня устроит.
– Что ж, тогда оставайся, – быстро проговорил Эльер и пристально посмотрел на Фиоре, словно умоляя ее не отказываться от своих слов. – Может, оно и к лучшему. А завтра уж поглядим, как все сложится!
«Да, поглядим, – подумала она, чувствуя, как кровь отливает от лица. Нужно было что-то сказать, предупредить золотоглазого чужестранца об опасности, поджидавшей его в ночном Эйламе, но именно это было ей не под силу. – А ведь если все пойдет хуже некуда, я даже не успею попросить у тебя прощения…»
– Мне нужно навестить своего опекуна, – сказала Фиоре, когда они вдвоем вышли из дома Эльера. – Это совсем недалеко. Он просил зайти и будет беспокоиться, если я не появлюсь. Потом вернемся домой, и я покажу тебе комнату.
– Идем к опекуну, – покладисто согласился грешник. – Мне все равно нужно сначала осмотреться и понять, что собой представляют здешние жители. Но если ты не хочешь, чтобы он видел нас вместе, то просто скажи.
– Нет-нет, он как раз очень спокойно относится к… – Она покраснела и замолчала.
– Таким, как я, – спокойно договорил золотоглазый. – В чем же дело?
– Его дочь, Сола, придерживается несколько иного мнения, и не только по поводу грешников… – Невольно в памяти всплыли жестокие слова: «Видеть тебя больше тут не желаю, мерзавка!» – Но вообще-то она живет на соседней улице и в гости к отцу ходит нечасто. Решено! Идем, и, если повезет, нас даже накормят обедом. Я, кстати говоря, обещаю тебе только комнату, но не пропитание. Честно говоря, кухарка из меня неважная…
– Чего мне только не приходилось есть, – философски проговорил Теймар Парцелл. Фиоре вдруг охватило неприятное ощущение: она не могла понять, шутит он или издевается. – Я пробовал и аргельмские пироги с перцем, и сушеных травяных скакунов, и даже… нет, об этом лучше умолчу. Когда отправляешься в дальнюю дорогу, первым делом нужно приучить себя есть все, что съедобно. Поэтому от угощения, буде таковое случится, я отказываться не стану. Так мы идем?
– Идем…
К дому Кьярана вела улица Черной Кошки, которую Фиоре еще в раннем детстве изучила во всех деталях. Совершенно обычная эйламская улица, узкая и извилистая, этим утром оказалась непривычно безлюдной: кроме двух женщин у колодца, им больше никто не повстречался. Горожанки, завидев приближающегося грешника, схватили свои кувшины и быстро удалились – Фиоре показалось, что они едва не перешли на бег.
«Да-а, – подумала она. – Через полчаса весь город будет знать, куда мы пошли».