Первая Солнечная. Всю власть Совету!
Шрифт:
– Красивые машины, – вздохнул Ишкур: в голосе его послышалась зависть. – Интересно, каковы они в бою?
– Примерно как исходные, только получше, – Ян, как всегда, придерживался логики. Ишкур раздраженно отмахнулся, сидя в кресле:
– Спасибо, но это я и так понимаю, но ведь они модифицированы, да и пилоты на них... не мы, скажем так.
– Это верно. Тогда... кто знает?
Мощно загудели инерциальные компенсаторы; отголоски вибрации достигали кабины, чуть мешая сосредоточиться. Орудия автоматически закрылись крышками, чтобы предотвратить попадание в них космической пыли, витающей в огромном количестве в вакууме космоса. Щиты перераспределились, достигая максимальной толщины спереди корпуса. Так производилась подготовка к гиперпрыжку.
Прыжок был очень недолгим — через минуту звенья «выпали» из него около кубического маяка, который тут же стал вдвигать торчавшие углы, источавшие сигнал. Перезарядив накопители, звенья совершили еще один прыжок; опять ничего особенного — такой же маяк, отключающийся по прибытию. Оставался последний, главный пункт назначения: Ян не знал, что их там ждет, и был готов ко всему. Глубоко вздохнув, он волевым усилием унял легкую дрожь в руках.
– Готовы? – спросил Ян не столько у своего звена, сколько у “Серебряных”. В своих он был уверен.
– Да, – ответ был лаконичен до крайности, даже немного механический. Яна это немного насторожило, но понятное объяснение вполне находилось — суровые пилоты, прошли лучшую школу, школу жизни, раз служат Совету.
– Вот мой план: я и Алиса идём вперёд; вы прибудете позже вместе с остальными моими созвенными. Вы согласны?
– Да.
– Ох... – Ян готов был приложить руку ко лицу, не будь оно надежно закрыто шлемом. – Алис, старт прыжка — на минимальной скорости.
Ян принял это решение неспроста – в точке назначения была, судя по словам Генсека, очень важная для марсиан разработка, и было бы странно, если бы ее не обставили генераторами диз-полей. Парень знал, что если прыгать с минимальным сжатием, то шансы критически повредить гиперускоритель крайне малы — не будет слишком резкого выхода из сжатия, бывшего чаще всего причиной поломки.
– Да, и включи маскировку, – напомнил девушке Ян. Та шутливо обиделась:
– А то я забуду!
– Все может быть, – усмехнувшись, ответил ей парень. Алиса, хоть и не ответила, не преминула воспользоваться советом, и ее корабль медленно растаял в пространстве.
– Поехали! – приказал Ян, активируя гиперпрыжок.
Корабль стал разгоняться, очень медленно, и гипертоннель был почти незаметен. Тишина космоса давила на разум, хоть и привыкший к ней, сопровождавшей пилота большую часть его жизни. Ян негромко, так, чтобы не отвлекаться на мелодию, включил одну из немногих записей, уцелевших после Катастрофы: ей оказалась песенная дорожка группы Gamma Ray. Расслабившись, Ян позволил себе на секунду закрыть глаза и вообразить себя на Земле, снова живой и цветущей. Ему отчего-то казалось, что он застал её такой — не в этой жизни, а очень, очень давно.
И во сне. О, эти красочные сны... Лишь один раз он видел в них зелень, а не бесконечные снежные пустоши, которых хватало и в жизни. Около дома, в котором жил герой его видений, росло в окружении пышных кустов небольшое, но прямое и постепенно крепнущее дерево; ветками оно иногда залезало в раскрытые окна, словно протягивая руки к чужому дому, но тот парень постоянно злился и отстригал их. “Жестокий безумец”, – подумал Ян грустно: сейчас многие ученые Первой зоны отдали бы половину своей жизни, чтобы растущее во дворе дерево лезло к ним в окна.
Корабль резко тряхануло; пузырь лопнул, и “Канюка”-командира вытолкнуло из пузыря в открытый космос. Как Ян и предполагал, его и Алису, зависшую рядом, выбросило не в точке назначения, а за целых пятьдесят, даже не тридцать, километров: хоть это и было расстояние на одну секунду полета при максимальном ускорении, оно говорило о превосходстве диз-зондов марсиан, что не могло не злить.
–
Ян поднял глаза от панели управления и замер, не в силах сказать и слова: он оказался заворожен зрелищем, открывшимся ему. В гуще диз-полей, не заслоненная ими только с одного конца, висела странная конструкция, представляющая из себя каскад постепенно уменьшающихся переливчатых колец. Она была нетипична для строений Марса — Империя предпочитала придавать всему созданному форму треугольников и пирамид.
– Я даже не знаю, как это описать, – наконец выдохнул он. Несколько секунд он ещё смотрел, пока не опомнился; посетовав на свою впечатлительность, он недовольно проговорил, возвращая в свой тон командирские нотки: – Ладно, хватит болтать, мы всё-таки на задании. Так, летим к открытому концу и оттуда все прощупываем на максимальной мощности: как-то подозрительно выглядит столь важный предмет без охраны. Как просканируем — передаем данные по узконаправленному лучу, незачем кому-то еще нас слышать.
– Хорошо, полетели, – тихо откликнулась девушка.
Подлетев к проходу в полях, они аккуратно миновали их и активировали сканирование, вслушиваясь в каждый сигнал. Оказалось, в радиусе пяти километров от объекта все было напрочь забито помехами, причем во всех спектрах: и радио, и магнитном, и даже в самом надежном – гравиметрическом. В визуальном были самые слабые помехи, как ни странно; вероятно, марсиане считали своих врагов полуслепыми калеками, полагающимися лишь на датчики у них под носом. Несмотря на шумы, эти самые датчики-локаторы засекли множество целей размером от истребителя до аванпоста; все они, к счастью, висели в доках четырех средних аванпостов.
Также неподалеку присутствовали два десятка крейсеров, скорее всего Mk. IV B, и пара неопознанных целей чуть больше крейсера. Врага было до ужаса много: Ян сглотнул, с трудом осознавая, чем все это может кончиться. До этого ему приходилось сражаться с противником, превышающим его звено по численности в два-три раза, но никак не в минимум пять, пусть даже и с подкреплением. Шансов было ничтожно мало, и марсиане не собирались давать спуску: этот проект им как раз стоило защищать.
– Серебряные, вы меня слышите? – обратился он к охране Совета, пытаясь быть как можно более спокойным. Дождавшись утвердительного ответа, он продолжил: – Отлично. Прыгайте в подсвеченную точку, вам хватит дальности, чтобы подстрелить оттуда самого далекого из защитников.
Ян нажал несколько кнопок на голопанели, передавая сигнал. Через секунду в его ушах снова зазвучал голос главного “Серебряного”, говорящего за всех:
– Точку видим, старт прыжка.
====== XVI. Привратники. ======
267 г.о.К., ** января, 10:17
Пара малых рейдеров Земли, совершив несколько маневров, ловко расположилась между четырьмя аванпостами; последние были светло-золотистыми конструкциями, похожими на древние пирамиды, изрезанные тысячами лучей света, идущими изнутри. “Канюки”, не отвлекаясь на разглядывание творений марсианских архитекторов, желавших привнести красоту даже в войну, захватили свои цели, так кстати зависшие на одном месте и лишь чуть колыхавшиеся из-за отдачи мощных двигателей. Сами марсиане, к большой радости пилотов, об этом совершенно не подозревали: разработанная специально для “Канюков” прицельная система прекрасно сочеталась с отличной маскировкой, работавшей на полную мощность. Вздохнув, Ян, собрав всю силу воли, успокоил себя и предельно плавно нажал на кнопку удара, готовясь открыть огонь и начать тем самым ожесточенную схватку. Он буквально предвосхищал момент, в который космос озарится разноцветными пятнами взрывов, прямыми лучей и шарами плазмы, уши наполнят обрывочные фразы из канала, открытого на приватной частоте звена, а пальцы вопьются в джойстики, постоянно дёргая их то туда, то сюда и одновременно переключая десятки цепей, управляющих кораблём. Момент, в который он останется с чувствами один на один.