Первая жена
Шрифт:
Так он и сидел полдня, позабыв о работе, о важных звонках. Переживания ревности так захватили его, что он никак не желал слушать внутренний голос, который шептал ему возможные спасительные варианты: «Да может, они по поводу сына общаются! Или по поводу наследства ведут разговор? Или какие-нибудь еще вопросы обсуждают, не имеющие ничего общего с личными взаимоотношениями».
Когда он наконец услышал сам себя, то усилием воли прервал поток своих переживаний. «Да что это я? Стоп! В самом деле, у меня нет никаких оснований для ревности. Наверняка какие-то неразрешенные
*
И все же слова Анны Семеновны – матери Ивана – долго будоражили Лену. «Вы даже не представляете себе, что значите в его жизни». Видимо, и вправду, много. Она вспомнила ту фотографию, которую Иван использовал, как закладку. Давнее фото. Первая… Нет, вторая их совместная поездка. Куда они летали тогда? В Голландию? Точно! Много гуляли по Амстердаму, ездили по пригородам, посещали выставки, плавали на кораблике по каналам… Помнится, там было такое изобилие цветов. Они ходили чуть ли не полдня по цветочному базару, наслаждаясь ароматами, любуясь разноцветьем. Набрали с собой какие-то семена. Каждый потом посадил их у себя дома. Созванивались: у кого что выросло. У Лены – огромные красные граммофоны-колокольчики. У него – чахлый подсолнух. Но это потом, по приезде. А там, на этом базаре, он купил ей розы, большой яркий букет. А потом не удержался и еще один подарил – из подсолнухов!
На том фото она так и стоит с двумя букетами, счастливая, смеющаяся… Сколько лет он хранит этот снимок? Сколько времени он потратил, рассматривая его? Какое количество энергии он черпает из тех давних, далеких дней? А цветы тогда так и остались в номере, не брать же их с собой. Они улетали через несколько дней. Цветы оставались свежими и, казалось, спокойно простоят еще дней десять. Особенно подсолнухи.
– Оставь! Прилетим, я тебе еще куплю, – пообещал Иван.
– У нас редко продают подсолнухи. Жалко…
В самолете на обратном пути они поссорились. Он в зоне вылета купил красивую бутылку, якобы другу в подарок, а сам открыл ее в салоне, чему она очень противилась. Он не слушал, обещал чуть-чуть, угощал ее, она отказывалась, а сам он в результате напился и все впечатление от поездки ей испортил.
Она поторопилась получить багаж и убежала, не попрощавшись. Ее встречала подруга, а ему надо было ждать свой рейс на Питер.
Потом он, понятное дело, звонил. Они помирились, и он прислал ей массу фотографий, в том числе и ту, где она с двумя букетами.
*
Вечер прошел напряженно. Дмитрий все искал случай заговорить с женой и никак не решался. Он придумывал разные фразы для начала разговора, но все они казались ему неестественными, нелепыми, неуместными, и он решил ждать подходящего момента.
О сыне Лена говорила ежедневно. Они созванивались, и она потом частенько какие-то подробности разговора передавала мужу. Обычно он лишь слушал жену, не особенно вовлекаясь, а на этот раз принял активное участие.
– Слушай, а что-то нам давно внучку не привозили… – Он имел в виду дочь Лениного сына.
–
– Конечно, пусть привозят! – с готовностью отозвался Дмитрий. – Мы можем эти выходные дома побыть. Или с собой ее на дачу возьмем.
– Вот и хорошо. Ближе к выходным решим. Какая погода будет, какое настроение. Не поедем, так на мультфильмы с ней сходим или в парк…
– Слушай, давно хотел спросить: а к дедушке Влад привозит Дашу?
– К Артему? Редко.
– А как они вообще с сыном? Дружат? Общаются?
– Да. У них давно сложились отношения… каким бы словом назвать? Товарищеские, наверное. Крепкие по-мужски. Знаешь, без сантиментов, скорее, деловые, но с глубоким уважением.
– А у тебя?
– Что у меня? – не поняла Лена.
– Какие отношения?
– С сыном? – она сама задала этот вопрос и сама удивилась ему.
– Да при чем тут сын? Про сына я знаю. С Артемом?
Она отвела глаза. Поникла как-то вдруг. Было видно, что тема ей неприятна. Пауза затягивалась. Надо было отвечать, но отвечать ей явно не хотелось…
Ситуация всегда выглядит неприглядно, когда один задает вопрос, а другой его явно игнорирует. Причем повторять вопрос, как правило, бесполезно. Только ставить себя в неловкое положение, если не сказать, дурацкое. Есть, конечно, надежда, что твои слова не расслышали или не услышали, или не допоняли… Но это иллюзия. Потому что по внешней реакции человека ясно: услышали, расслышали, поняли. Причем все поняли правильно. Просто не хотят отвечать. Ну не желает человек ничего объяснять. Это его право. Правда, Дмитрию от этого не легче. Речь не идет о пустом любопытстве. Речь идет о его любимой женщине, а она отводит взгляд, тускнеет и молчит.
– Лен! Ты меня слышишь? – он сделал вторую попытку.
– А? Что? – она явно переигрывала.
– Ты что, вопрос не расслышала?
– Извини, я что-то ушла в себя. Ты о чем?
– Я об Артеме, твоем первом супруге.
– Да. И что?
– Какие у тебя сейчас с ним отношения?
Лена вздохнула, затеребила шаль, накинутую на плечи и с трудом произнесла:
– Считай, никаких…
– Ну никаких и ладно! – казалось, он закрыл тему. Но через мгновенье задал новый вопрос:
– Только почему ты так тяжело вздыхаешь?
– Странная связь у нас какая-то… Столько лет как расстались, а не отпускает…
– Погоди-погоди! Что значит «не отпускает»? Кто кого не отпускает? Можешь объяснить?
– А ты уверен, что хочешь знать? – с неким вызовом спросила она. С вызовом и с горечью одновременно.
«Ну вот опять! Опять тот же вопрос! Второй раз за день! Надо ли мне все это?» – уныло подумал Дмитрий, но пути назад уже не было.
– Лен, я чувствую какую-то недоговоренность между нами. А мне бы не хотелось. С одной стороны, я признаю право каждого на какое-то личное пространство… Я благодарен тебе, что ты никогда не лезешь в душу, когда чувствуешь, что мне этого не хочется. Не задаешь ненужных вопросов, не роешься в моей почте.