Первая жена

Агурбаш Ольга

Вот она, причина! Только почему сам Дмитрий никогда не просто не чувствовал, а даже и не думал в том направлении. Казалось, столько лет прошло. Это он недавно развелся. А она? Уж лет десять, наверное, а то и больше. И странно, он вообще ничего не знает о ее бывшем.

Рука привычно потянулась к телефону. Но вызывать Петра Степановича он все же не решился. Сам же дал ему «отбой». Тьфу ты! Надо же, как же этот Иван разбередил ему душу. И какая все-таки загадка – его жена. Что же делать? Узнавать дальше? Или остановиться, успокоиться? Поговорить с ней? Что ему делать?

Он пытался каким-то образом уравновесить себя: встал, сбросил пиджак, сделал несколько упражнений,

подышал – на три счета вдох, на три счета выдох, позвонил по очереди дочерям, справился о внуках.

Потом закрыл и закинул папку подальше – в нижний ящик стола, в дальний угол.

*

…Обмануть себя не получилось. Мысли крутились вокруг да около. Как подступиться к разговору с Леной, он тоже не знал. С чего это вдруг он ни с того ни с сего задаст ей вопрос о ее первом браке? Можно, конечно, при случае подвести разговор к этой теме, но как-то не очень принято у них копаться в прошлом друг друга. Но и «отпустить» ситуацию, как советует их продвинутый менеджер по персоналу, у него не получалось. Какой там «отпустить»? Наоборот, с каждой минутой он все больше погружался в свои треволнения, и дома за ужином выпил несколько рюмок водки, что, в принципе, было ему не свойственно.

Лена удивилась. Он объяснил сложностями на работе. Она предложила поделиться. Но делиться ничем он не стал. Чуть расслабился, и слава богу! Ласкал ее ночью с такой нежностью, что она даже прослезилась:

– Димыч, Димыч… Ну какой ты у меня классный! Как же я тебя обожаю…

Он почему-то вздохнул:

– Обожать-то обожаешь… А как насчет любви?

– Обожание сильнее.

– И все-таки?

– Люблю, конечно, – подтвердила Лена спокойно. Пожалуй, слишком спокойно…

*

Замуж Леночка выскочила рано. Ей только-только исполнилось восемнадцать. В ту пору иначе, как Леночка, ее никто не называл. Тонкая, легкая, воздушная, всегда на каблучках, она казалась девушкой-стебельком, девушкой-травинкой. Мальчишки вились вокруг, но она, как легкий ветерок, ускользала оставляя после себя шлейф веселости и грусти одновременно.

Артем был намного старше. Он покорил ее сразу. Основательностью, мужской энергией, обаянием. Влюбилась без памяти чуть ли не с первого взгляда, затрепетала, задрожала изнутри так, что глаза боялась поднять на него. А когда поднимала, то оторвать взгляд уже не могла. Тонула, растворялась, погружаясь в бездонную глубину своего естества… И уже, не отдавая себе отчета, шла за ним. Судьба вела. Это она уже потом анализировала, как так могло получиться, что через пять дней после знакомства они подали заявление, а через полтора месяца уже официально зарегистрировали брак. Не иначе, как судьба.

Лично она, Леночка, как ей казалось, в процессе принятия решения вообще не участвует. Ну вот бывают в жизни такие моменты: будто ведет человека что-то или кто-то… И человек, в данном случае Леночка, не анализируя, не задумываясь, не сомневаясь, покорно подчиняется этой высшей воле.

Что это за сила такая? Ангел-хранитель ли, определенная энергия космоса, или сама Вселенная принимает столь мощное участие в судьбе отдельно взятого человека? Как бы то ни было, в восемнадцать лет счастливая Леночка отдала себя в объятия двадцатидевятилетнего Артема и находилась в них долгих двадцать лет.

*

Дмитрий неоднократно порывался выбросить папку, но каждый раз останавливал себя. Почему-то хотелось перелистывать страницы, вновь и вновь возвращаться к каким-то фразам. Он испытывал при этом и ревность, и сладость, и грусть одновременно. И все пытался найти название своему ощущению. Что же это за коктейль такой эмоциональный?

И кроме слова «любовь» никакое объяснение не шло ему на ум. Да он и не сомневался в своей любви к жене. У него как будто даже нарастало чувство к ней, крепло, усиливалось. Анализируя свои ощущения в молодости, он приходил к выводу, что именно влюбленность, именно первые месяцы новой связи – это самое значительное и эмоционально насыщенное время отношений. А дальнейшее – это уже, скорее, привыкание, успокоение, потеря острого интереса. Здесь же, с Леной, все оказалось по-другому. И выше, и глубже одновременно. Странное словосочетание, вроде бы диаметрально противоположное, но именно так определил бы Дмитрий свое чувство к супруге…

Да-а-а! Из-за своих переживаний он и работу забросил, и на запланированные дела наплевал. Сидит над папкой этой дурацкой который день подряд – уже наизусть, наверное, ее изучил – и ничего предпринять не может. Уж или выбросить ее, или спрятать, или просто отложить бы в сторону и успокоиться. Так ведь нет. Мучает его что-то, волнует. И не Иван, понятное дело, а скорей всего, первый муж Лены. Что он о нем знает? Какие подробности рассказывала ему жена о своем первом браке? Как-то все мимолетно, без деталей. Ну, мол, давно уже все в прошлом, хотя и брак хороший был, и семья благополучной казалась. Ну первые-то годы не казалась, а именно благополучной и была. А потом… Что было потом, Лена толком не рассказывала, просто горестно махала рукой и прекращала разговор. Он и не лез никогда в душу, не приставал с расспросами, не выяснял. Ну расстались, и ладно. И хорошо, что расстались. Благодаря этому Дмитрий теперь женат на Лене. Поэтому можно «спасибо» сказать тому давнему разводу за теперешнее Димино счастье.

Вроде бы все ясно, и никаких вопросов у Дмитрия по поводу прошлой жизни Лены не возникало, пока он эту папку дотошную не прочел. И не дает ему теперь покоя мысль, высказанная Иваном. И не наплевать на нее, и не выбросить из головы, и никак не освободиться от сомнений…

*

– Милка, как у тебя дела? – Лена созванивалась с сестрой каждый день, и всегда им было о чем поговорить.

– Ой, Леночка! Как же я устала! Как меня мой Костик измучил!

Костик был многолетним и бессменным Милкиным любовником. И все бы хорошо, и никаких претензий к Костику, кроме одной – Костик был женат. Милку поначалу такое положение дел не напрягало, но с годами она стала по-другому относиться к своему положению.

– Лен, мне уже сорок шесть! Мы с ним пять лет вместе! И что? Сколько мы с ним еще можем встречаться? Ну три года! Ну от силы пять! И что дальше?

– А что дальше? – не поняла Лена.

– Вот и я спрашиваю! Он будет встречать старость со своей женой, гулять с ней под ручку в парке, нянчить внуков, пить чай вечерами, принимать гостей, выезжать на курорты… А я? Я буду в одиночестве вспоминать проведенные с ним годы, – безрадостно констатировала Мила.

– Ну а что тебе остается? Есть выбор? – спрашивала Лена.

– Выбор всегда есть, – философски замечала Мила. – Или смириться с существующим положением дел, или искать другого партнера.

– Эй, погоди! Есть еще один вариант: все же пытаться выйти замуж за Костика.

– Ой, Лен! Ну ты же знаешь: бесполезно это! – чуть ли не простонала Мила. – Бес-по-лез-но! Ну куда он ее денет – свою жену? Нет, это абсолютно бесперспективный вариант, и я его даже не рассматриваю. Реальны только два пути – либо принимать правила игры: а это значит, что все остается по-прежнему. Или рвать по-живому: расставаться, завершать отношения, страдать… И искать кого-то, с кем будет перспектива.