Первое число Смита
Шрифт:
Друг пожал плечами:
– Странная история. Года два назад он пропал, никаких следов. Подключали все службы к поиску, нас в том числе. Всё перерыли, кучу следов, ниточек, ходов пересмотрели, людей сквозь сито просеивали, горы информации перелопатили – ничего. Отец и частников нанимал, и к военным обращался – нет результата. Пропал и всё.
Герман удивился:
– Действительно, странно, в наше время камер и цифровых следов, сложно потерять человека.
– Да. Но я папку по Новикову тебе подготовил, она в портфеле, напомни, отдам, когда уходить буду.
– Потрясающе. Спасибо.
Юст приподнял свой бокал:
– За встречу, что ли давай выпьем, а то с этой работой редко получается увидеться.
Они стукнулись бокалами, пригубили
– А это у нас тут что такое? Кто такая? А? – И повернулся к Герману, ожидая ответа.
Тот увидел в окне Зама, фигурка которой, окутанная чёрным одеянием, с длинными распущенными волосами, на фоне тёплого желтого излучения светильников, выглядела хрупко и женственно. Она перебирала какие-то бумаги на столе, по-видимому, наводила порядок перед уходом.
– Майя это, с Яковом работает.
– Нет, Вы посмотрите на него! Майя это! И молчал. Жениться соберёшься и на свадьбу не пригласишь? – надулся Юст.
Герман рассмеялся. Друг давно его сватал всем и вся, хотя сам был не женат, и остепеняться не планировал.
– Мы не знакомы. Но утром, как взрослые вежливые люди, учтиво киваем друг другу.
– Господи, дожили. Кивают они. Всё учить тебя нужно. Кофе её пригласи выпить. Симпатичная же девушка.
Улыбаясь, Герман уточнил:
– Знаками что ли показывать, через стекло?
Юст хмыкнул, и спросил:
– Ну, Яков пусть номер её достанет. В чём проблема?
– Да нет проблем. Я не хочу просто. Только от Марианны отошёл. А Яков в компании не распространяется, что я его отец. Хочет, чтобы отношение к нему было не предвзятым. Это – цитата.
– Ясно. И в кого только он такой, – сардонически бросил Юст, салютуя другу бокалом:
– За женщин!
– Только стоя! – поддержал Герман.
ОКТЯБРЬ
Москва. 10:04. Октябрь, 04, Пятница
Северная башня.
Октябрьское утро сквозило прохладой, сегодня не было солнца, и башня напротив выглядела враждебной и отчуждённой. Майя пила чай, стоя у окна, обхватив стеклянную кружку обеими руками. Рабочий день только начался, а она уже хотела домой. Домой. Иногда, она задумывалась, куда она так рвётся после работы? Является ли её маленькая съемная квартирка для неё настоящим домом. И отвечала себе, впервые честно и уверенно: «Да». Ей было там так хорошо, так уютно. Так приятно медленно и плавно тянулись её вечера, в которых она была предоставлена самой себе, где она ужинала не торопясь, медленно смакуя блюда, где она могла читать, когда захочется, валяться, хоть весь день, и слушать музыку, которая ей нравится, на старом, купленном на распродаже проигрывателе. Она любила звуки виниловых пластинок, они казались ей по-настоящему живыми, пронизывающими, такими яркими в своей подлинности. Правда её неуклюжей жизни заключалась в том, что ей не было скучно наедине с собой, хотя эта автономность пугала её немногочисленных родственников и друзей, с которыми она общалась теперь нечасто. «Дайте мне время» – говорила она им.
«Да, делу – время» – очнулась Майя, и, усевшись в свое кресло, приступила к работе. Открыв почту, Зам увидела письмо от респондента, ответа от которого давно ждала и сконцентрировалась на изучении содержимого послания. Закончив, она уже собиралась пойти к Главному, для обсуждения полученной информации, как неожиданно взгляд её выхватил из открытого письма адрес почты-получателя, её адрес. Он заканчивался на CTDL.RU.
Компания, в которой работала Зам, называлась «Цифровая Цитадель», по-английски – Digital Citadel, последнее слово и было представлено в адресе почты как доменное имя сервера, сокращенное до согласных букв. Это четыре буквы укололи её каким-то воспоминанием. Что-то похожее она видела недавно. LDTC2171. На записке, которую она извлекла
«…1712CTDL… Сличительная ведомость…»
«…1712CTDL… Инвентарная карточка…»
Зам поняла сразу, что речь идет об основном средстве, находящемся сейчас или бывшем когда-то на балансе компании. Открыв учётную информационную базу, а затем и соответствующий раздел, отсортировав имущество по инвентарному номеру, Майя нашла, наконец, искомый объект.
За номером 1712CTDL значился «…стеллаж архивный, металлический, с ручным приводом, мобильный, двухсторонний…». Так, стало еще запутаннее. Идти в архив? Что искать? Поиграть с цифрами, ряд, полка, место? Она еще ни разу не была в здешнем архиве и не знала, как расположены стеллажи, сколько их, кто им заведует. И куда её это заведет. Надо подумать.
Решив оставить пока решение этого вопроса, Мая обернулась к окну. Стал накрапывать мелкий дождь, образуя ничтожную водяную пыль, размывая и размазывая очертания предметов и пространства. Неясным силуэтом Герман вырисовывался ей из своего окна. Следуя традиции, она кивнула ему, и скорее почувствовала, чем увидела, его ответ.
Москва. 17:14. Октябрь, 07, Понедельник
Южная башня.
Герман задумчиво вертел в руках ферзя из карболита с латунным основанием и кожаным дном. Белого ферзя. Он любил играть именно светлыми фигурами. В детстве, бенефициар часто встречался с отцом за партией-другой в шахматы. Именно отец научил его правильно играть: обдумывая цель, выстраивая логические цепочки ходов, предугадывая шаги противника. Он научил его нападать, защищаться, и вовремя отступать. С тех пор шахматы помогали ему принимать решения. Размышляя над задачей «О восьми ферзях», он раз за разом, получал искомые ответы на вопросы, в которых сомневался. Нужно было только верно расставить фигуры на шахматной доске. На его столе всегда сияла белизной шеренга из резных участников игры: ферзь, слон и пешка. Триада ключевых действующих фигур. И сейчас он подумал, отставив ферзя и взяв в руки рядового: «Не хочет ли кто-то неизвестный превратить меня в разменную монету?».
Просмотрев папку с данными о Новикове, оставленную Юстом, Герман почувствовал какую-то смутную озабоченность, вызвавшую в нём неясные образы сомнения. В чём? В ком? Полковник умел работать с информацией, нужно отдать ему должное: она была краткой, сжатой, структурированной. Личные данные – от места и даты рождения, до адреса фактического проживания в настоящее время, родственные и дружеские связи, отношения с противоположным полом, партнерства в сфере предпринимательства, цепочки участия в обществах и объединениях – в качестве участника и исполнительного органа. По первым трём пунктам у Германа не возникло вопросов, но последний пункт его заинтересовал.
Юст расстарался: сведения об акционерах, тем более непубличных обществ, не находились в свободном доступе для всех желающих обладать такой информацией. Обычно, они хранились в депозитариях и в реестрах владельцев ценных бумаг. Исходя из представленных данных, Новиков П.М. был участником некоего Непубличного акционерного общества «Петротэк», и именно в этом названии проявилась озабоченность бенефициара. Он вспомнил, что уже сталкивался где-то с этой компанией. Герман, поискав информацию в папках юридического управления, обнаружил, наконец, упоминание о ней.