Первое путешествие россиян вокруг света

Невский Владимир Васильевич

По определению Крузенштерна оказалось, что он лежит почти на 3° западнее (на 56° 25'30" с ш. и 143° 14' 45" в. д).

По поводу этого определения географических координат спутник Головнина капитан Рикорд писал: «Вообще сказать можно, что все те места, коюрыя сей искусный мореплаватель определил, могут служить отшедшим пунктом или же верною поверкою хронометрам, как й Гринвическая обсерватория»¹.

От острова Ионы «Надежда» взяла курс через Охотское море к гряде Курильских островов. Охотское море Крузенштерн делит па две части: южную, которую он назвал Сахалинским морем, и северо-западную— собственно Охотское море. «Сахалинское море есть пространство,

заключающееся между полуостровом сего имели и Курильскими островами* Проведенная в уме линия щ северной оконечности Сахалина к южной оконечности Камчатки определяет северные его пределы, а пролив Лаперузов—южные. Сие море можно назвать и Курильским, потому что восточная сторона он а го касается всей цепи Курильских островов от Иессо до Камчатки, но я не намерен утверждать, которому названию должно отдать преимущество. Сне пространство моря не имело до ныне никакого особенного имени; мне кажется справедливее дать оному соответственное пределам его на-звание, нежели соединять его, как то было до ныне, с Охотским морем»^{433 434 435}. Это предложение Крузенштерна не встретило сочувствия.

26 августа сквозь туман «Надежда» подошла к гряде Курильских островов, и моряки увидели острова Ширинки (по Крузенштерну, Ширинку), Маканру (Маконруши) и Алаид. Прошли пролив Онекотан (Четвертый), между островами Парамуснр (Парамушир) и Онекотан, по которому обычно плавали русские купеческие корабли из Охотска в Камчатку. На утесистых берегах Парамусира увидели снег, который, по мнению Крузенштерна, был новым⁴³⁵.

30 августа, после почти двухмесячного плавания, бросили якорь в Петропавловской гавани.

Плавание Крузенштерна в Японию и к берегам Сахалина дало богатейшие научные результаты. «Соображая те мореходные средства,—пишет Веселаго,—которыми он обладал сравнительно с нынешними, нельзя не поди-

л

Карта Камчатского берега от м Лопатка до м. Шипунского {Атлас к путешествию капитана Крузенштерна)

Ёи1ъся добросовестной точности этих работ, особенно если принять во внимание, как мало времени он имел в своем распоряжении. Все это сделано, за исключением месяца, проведенного в Петропавловском порте, всего в 87 дней, и это в местах почти впервые посещенных,—в морях, где целое лето господствуют непроницаемые туманы. Достаточно сказать, что в эти 87 дней одних астрономических определений пунктов набирается более ста, а исследовано и большею чаетию пройдено съемкою протяжения берега не менее 1 500 верст»¹.

Подготовка «Надежды» к обратному плаванию в Кронштадт, перегрузка трюма и пополнение запасов провизии, доставленной из Охотска, задержали экспедицию в Петропавловске больше месяца.

2 сентября пришла почта из России. Карты, рисунки Тилезиуса и краткое донесение об открытиях Крузенштерн послал в Академию наук с небольшим судном, направлявшимся в Охотск. Однако у города Большерецка судно село на мель и,⁴³⁶ с трудом избавившись от опасности, вынуждено было вновь вернуться в Петропавловск. Все материалы экспедиции с зимней почтой были отправлены сухим путем через Гижигу.

«'I рикратная бытность моя в Камчатке,—пишет Крузенштерн,—в 1804 и 1805 годах продолжалась более 3 месяцев; а потому и будут, может быть, ожидать от меня некоторых подробных известий о сей стране. Я буду однако говорить здесь единственно о нынешнем состоянии Камчатки; оная уже многими и весьма подробно описана»^{437 438}.

В

своем сочинении Крузенштерн дает обстоятельное описание камчадалов—их положения, быта и культуры. Вместе с этим Крузенштерн опубликовал словарь чукотского языка.

Этот словарь был составлен поручиком Д. И. Кошелевым, братом губернатора Камчатки, предпринявшим специальное путешествие в 1805—1806 гг. на Чукотский полуостров. Крузенштерн пишет: «При сем письме получил я от него собрание чукоцких редкостей и довольно немалый словарь языка чукчей, первой до ныне известный сего языка»⁴³⁹.

9 октября 1805 г. «Надежда» с грузом меховых товаров Российско-Американской компании вышла из Ава-чинской губы и направилась к берегам Китая. Несмотря на осеннее время года, Крузенштерн намеревался исследовать ту пасть океана, где на старинных картах были нанесены острова, существование которых многими географами считалось сомнительным. Объектами этих изысканий были намечены острова: Рико-де-Плата, Гваделупа, Малабригос, Св. Себастьян-де-Лобос и Св. Жуан.

Условия плавания были чрезвычайно неблагоприятны: господствовала ветреная погода, иногда переходившая в шторм.

При выходе из Авачииской губы термометр показывал Н/₂ градуса мороза, но через 20 дней плавания, на широте 29°ЗГ, температура поднялась уже до26³,2 С. На широ~ те 35°18' появились тропические птицы, морские свинки и множество акул, достигавших 3 м в длину.

30 октября подошли к месту, где на картах была показана группа островов Гваделупа, а на следующий день проходили район островов Малабригос и Св. Жуан, Все эти острова оказались несуществующими, и Крузенштерн не поместил их на своей карте.

7 ноября увидели группу из трех островов (Св. Александра, Сельфер и Св. Августина), открытых английским капитаном Гором. Астрономические наблюдения, произведенные с большой тщательностью, позволили уточнить их географическое положение.

17 ноября в бурную ночь «Надежда» прошла проливом Баши (между Формозой и островами Баши).

Во время плавания в Японию и Китай Крузенштерн отметил течение Куросио под названием Северо-восточного и Северного. Это же течение было отмечено и при входе в пролив между островами Формоза и Баши, но объединить полученные наблюдения над этими течениями в пройденной полосе океана Крузенштерн не смог.

По выходе из пролива Баши взяли китайского лоцмана и направили курс в город Макао. Вблизи Макао встретили флотилию китайских джонок, состоящую из трехсот повстанческих судов, однако по обычаю правящих кругов того времени Крузенштерн называет повстанцев пиратами. «Морские разбойники,—пишет Крузен-

Штерн,—наводящие теперь страх на южную страну Китая, а особливо в Кантоне и Макао, суть не что иное, как жители южных провинций сего государства, которые, быв доведены угнетениями самовластвующих мандаринов до крайности, прибегли к сему последнему средству для облегчения своего жалостного положения»¹.

20 ноября Крузенштерн поставил «Надежду» на якорь в бухте Макао, а через две недели, после семнадцати месяцев самостоятельного плавания, в Макао пришла и «Нева».

Для продажи мехов Крузенштерн и Лисянский 5 декабря перевели корабли к острову Вампу, лежащему перед устьем Жемчужной реки (Си-Цзян), вблизи города Кантона. Привезенный «Надеждой» и «Невой» груз пушных товаров был продан за 200 тысяч рублей золотом. На 150 тысяч рублей закупили в Кантоне китайских товаров: чая, шелка, фарфора идр. Лучшие шкурки бобров и чернобурых лисиц были оставлены для продажи в Петербурге и Москве. Русские корабли пришли в Кантон впервые без разрешения китайского правительства.