Первомай
Шрифт:
— Ко времени, ко времени. Выпь! Выпь, я сказал!
— Да не прессуй, гражданин начальник, я ж спортсмен, забыл что ли?
Он снова захохотал, глубоко запрокинув голову.
— Излагай, чё ты менжуешься!
— При всём уважении, вопрос конфиденциальный.
— Слышь, ты, малыш, — прищурился один из собутыльников Сапфира. — А ты случаем не пидор?
— А ты случаем помело своё привязать не забыл, любезный? — глядя ему промеж глаз, твёрдо сказал я. — Может тебе его укоротить слегонца?
Глаза его
— Сядь, Крот, — рыкнул Сапфир. — И помело своё попридержи. Не в цеху, в натуре. Поди, остынь. И ты иди. Давай!
Оба медведя встали и, злобно глядя в мою сторону, пошли к другому столу.
— Ну? — кивнул Сапфир и посмотрел мне в глаза.
Выглядел он в этот момент совершенно трезвым, а глаза были чистыми и сосредоточенными.
— Мне волыну надо, — тихонько ответил я. — Чистую, прям нулвёую. Без следов.
Тот замер, рассматривая меня. Потом откинулся на спинку стула.
— Ну, пионер, ты даёшь, в натуре, — наконец, хмыкнул он. — Тебе тут «Охотничьи зори» что ли? Может быть, эта конура похожа на магазин? Или нас торнадо, в натуре, в Техас перенесло, где живёт девочка Элли и железный гомосек?
— Знаю, что вопрос непростой, — пожал я плечами. — Но к кому с таким вообще прийти можно, если не к тебе? Ты человек уважаемый и…
— Слышь, славослов, в натуре, харэ мне бальзам на сердце лить. А то растаю сейчас, как, сука, мятный леденец.
— Так что, сможешь помочь?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Спрошу там у человечка, но это недёшево.
— Понимаю, что недёшево.
— Ну, пей, значит. Молодец, что понимаешь.
— Спорт, не могу.
— Литробол твой спорт, — снова рассмеялся он и крикнул, — Крот, иди обратно, разливай!
В свой двор я зашёл осторожно. Постоял, огляделся, прошёл через арку и огляделся снова. Машины стояли, но милицейских среди них не было. Фонарь над подъездом лил холодный и туманный свет, бледный, как ртуть. Горел, но света давал мало.
Я подошёл к подъезду и взялся уже за дверную ручку, когда вспыхнули фары, стоявшей чуть поодаль машины. Открылась дверь, и я услышал знакомый голос:
— Жаров!
— Ирина Артуровна, вы что ли?
— Мы, — недовольно ответила она и пошла в мою сторону.
Высокие тонкие каблуки застучали по асфальту. Ю кэн лив ё хэт он… В свете фар она была похожа на Ким Бессингер из того самого фильма.
— В гости? — спросил я, зная, что нет, не в гости.
В гости на машине с водителем наши люди не ездят.
— В гости, в гости, — сказала она, подходя ближе. — Кто к кому пока не ясно только. Это что?
Она достала из папки лист бумаги и протянула мне. Я взял его в руки, повернул к свету и увидел свой портрет. Фото, бляха, робот.
— Кто это? — поднял я брови.
— Ага, правда, кто же это? — сердито отчеканила Ирина. — А скажи-ка мне, Александр Жаров, где ты был сегодня начиная с восемнадцати часов?
— Ирина… Артуровна…
— Где ты был, я тебя спрашиваю.
— В постели провалялся, — усмехнулся я.
— В постели! — зло повторила она. — Ну, и кто подтвердит?
— Я, — раздалось позади меня.
Я обернулся. У крылечка стояла Настя.
— Мы с самого обеда из постели не вылезали… — повторила она с вызовом…
28. Ну, и все, над…
Можно было подумать, что возникшая пауза была вызвана недоумением, удивлением или даже непониманием. На самом деле, под прикрытием тишины носились электрические разряды, вспыхивали молнии и зарождались торнадо, закручивая в зловещие воронки недоверие, презрение и гнев.
И всему этому могла противостоять лишь кротость и невиданная дерзость Насти.
— И откуда же вы идёте, и почему порознь? — прищурившись, спросила майор Закирова.
— А в чём, собственно, проблема, Ирина Артуровна? — невинно и от этого немного нагло уточнил я. — Почему вы настолько заинтересовались моей частной жизнью, что решили самолично справиться о распорядке моего дня?
— Слушай, Александр, ты напрасно играешь у меня на нервах. Ты же должен понимать, что я пришла, чтобы успеть тебе помочь, а ты тут дурака валяешь, вроде как я не я и лошадь не моя. Кто это такая?
Ирина кивнула на Настю.
— Это моя…
Я немного замешкался, выбирая, что ей сказать. Коллега, поклонница, знакомая…
— Девушка! — не доверяя правильности моего решения, резко воскликнула Настя.
— Деушка… — скептически оглядывая сочную и полнокровную швею, усмехнулась майорша. — Ну, Саша, смотри сам. Я-то помочь хотела. Ты вот, о чём подумай, если прокуратура докажет, что ты был сегодня в Краснокузнецке, предпринять хоть что-то будет уже невозможно. И вот эта самая «деушка» пойдёт по этапу, как лжесвидетель, не говоря уже о тебе самом. Твой-то собственный маршрут такой будет, что в самом страшном сне не увидишь.
Она посмотрела мне в глаза и продолжила:
— Так что, Жаров, повторяю свой вопрос. Где ты был сегодня, начиная, с восемнадцати часов? Не торопись, подумай хорошенько, прежде чем ответить.
— Ничего не изменится, — заявила Настя.
Ирина ничего не ответила и молча ждала, что же скажу я, но я только руками развёл.
— Понятно, — кивнула она и вздохнула. — Понятно… Ладно… Вот что мы сделаем… Дело ведёт прокуратура. Некто следователь Зубатый. Есть там такой новый следак. Активный очень и многообещающий. Знаешь такого?