Первородный грех
Шрифт:
— Полагаю, что вы, ребята, прекрасно справитесь и без меня, — говорю я.
Я разворачиваюсь и выхожу, громко хлопнув дверью. Я опускаюсь на кушетку, обижаясь на деда, что он даже не понял, что обидел меня даже больше, чем когда настороженно относился к Люку и всячески его избегал.
Я слышу, как дверь позади меня открывается, и уже через секунду Люк оказывается рядом со мной на кушетке. Он пытается обнять меня за плечи, но я откидываю его руку.
— Даже не думай об этом.
Он опускает руку и упирается локтями
— Я не хотел тебя расстраивать; я был уверен, что ты хотела, чтобы я сделал это для тебя. Я ошибался?
— Да, — раздражаюсь я, откидываясь на кушетку и скрестив руки на груди.
— Фрэнни, — он пытается взять меня за руку, но я вырываю ее.
— Он намерен угробить себя там, и ты на его стороне!
— Он просто управляет лебедкой. Я не позволил бы ему навредить себе.
Мы подскакиваем, встревоженные воплем, долетевшим до нас. Когда мы влетаем в гараж, то видим деда, распластавшегося на бетонном полу, ногу которого придавило трансмиссией [11] . Он смотрит на нас, и его передергивает.
11
Трансмиссия — совокупность механизмов для передачи движения (вращения) от двигателя к рабочим частям станков, машин.
— Проклятый болт не выдержал.
Мы подбегаем к нему, и я опускаюсь на колени.
— О, Боже, дедушка! Ты как?
— Нормально, — отвечает он. — Только меня придавило. Может, снимите это с меня?
Мы с Люком стаскиваем трансмиссию и освобождаем деда. Я оставляю Люка разбираться с трансмиссией, а сама снова опускаюсь на колени перед дедом.
— На твоих штанах кровь, деда. Ты ранен.
— Ничего страшного, — произносит он, пытаясь подняться на ноги, но я останавливаю его, указывая на глубокую рану в голени.
— Побудь здесь, — говорю ему я.
Я смотрю на Люка, и тот подходит к нам.
— Не позволяй ему двигаться.
Я врываюсь в дом и роюсь в ящике в ванной, пока не нахожу все, что мне нужно. Когда я возвращаюсь назад, то обнаруживаю, что на этот раз Люк выполнил мою просьбу. Его рука лежит на плече деда, уговаривая его не вставать.
— Держись, дедушка, — говорю я, опуская все, что принесла, на самый чистый участок пола. — Будет немного больно.
Я опрыскиваю рану антисептиком и аккуратно вытираю марлевой салфеткой. Дедушка держится мужественно, в то время как я забинтовываю ему ногу.
Мы с Люком помогаем ему подняться.
— Я же говорила, что это добром не кончится, — говорю я.
— Болт не выдержал, Фрэнни. Но меня не так уж легко вывести из строя. Даже этой груде металлолома это не по зубам.
Мы направляемся в дом, и я замечаю, как он старательно пытается не хромать. Я все же обхватываю его за талию, чтобы помочь. Сначала он еще храбрится, но потом сдается
— Нам следует отвести тебя в больницу. Возможно, сломана кость.
— Не сломана.
Люк опустился рядом с ним и поднял ногу деда. Он ощупал его лодыжку и голень, наблюдая за выражением лица дедушки. Убедившись, что его манипуляции не вызывают резкой боли, он повернулся ко мне.
— Я пролагаю, что все в порядке, Фрэнни.
Я решительно смотрю на деда.
— На этот раз ты легко отделался, но я больше не оставлю тебя одного.
Дед довольно хихикает.
— Да, начальник.
— Итак, что у нас на обед? — интересуется Люк, окидывая взглядом открытый им холодильник.
Он достает упаковку яиц.
— Омлет?
— Если сам приготовишь, — отвечает дедушка.
Люк улыбается и открывает шкафы в поисках подходящей миски и сковородки. Когда мы сели обедать, дед внимательно изучал мое расстроенное лицо.
— Ты просто не можешь все еще дуться после такой потрясающей еды.
Его взгляд переместился к Люку.
— Где ты научился так вкусно готовить? — спрашивает он, размахивая вилкой над своей пустой тарелкой.
— Учился понемногу, то тут, то там, — отвечает Люк.
Я облегченно выдыхаю. Рука Люка скользит под столом и опускается на мое колено, но на этот раз я не откидываю ее.
— Почему вы оба не желаете слушать меня? — возмущаюсь я.
Они переглянулись и, не сговариваясь, засмеялись. И как бы мне не хотелось отчитать их обоих, улыбка непроизвольно появляется на моем лице. Я нервничаю, пытаясь подавить глупый смех, и снова откидываюсь с угрюмым видом. Люк обнимает меня за плечо и целует в лоб. Я отталкиваю его, и, когда оборачиваюсь к деду, вижу его несколько задумчивым.
— Так как это все-таки работает? — спрашивает он у Люка.
— Что?
— У меня из головы никак не выходит твое превращение.
— Насколько я могу судить, я ничем не отличаюсь от остальных людей, — отвечает Люк.
Дедушка снова задумывается.
— И это сотворила она? — спрашивает он, кивая в мою сторону.
— Ее любовь ко мне, — отвечает он, отвесив поклон, нежно взглянув на меня.
— Значит, если я правильно понял, вы можете теперь быть вместе... пожениться... завести детей и все такое?
Мое сердце замерло. Я как-то никогда так далеко не заглядывала. В свете того, что сейчас происходит, хорошо было бы просто дожить до завтра. И Гейб считает, что на Небесах относительно меня несколько иные планы.
Могли ли мы с Люком когда-нибудь пожениться? Возможна ли в моем будущем обычная семейная жизнь? Что-то внутри меня подсказывало, что нет. Анализируя последние несколько месяцев, я смело могу утверждать, что в моей жизни ничего обычного больше не будет. Однако блеск в глазах Люка говорит о том, что у него есть другая версия.