Первородный грех
Шрифт:
— Может быть, — отвечает он. — Насколько я понимаю, это беспрецедентно. Я не слышал, чтобы кого-то еще превращали из демона в человека.
Дедушка оценивающе кивнул.
— Но ты собираешься в Лос-Анжелес вместе с ней.
Люк встретился взглядом с дедом и плотнее прижал меня к себе.
— Собираюсь.
Дед кивает и начинает счищать остатки с моей тарелки. Я отнимаю ее у него и несу тарелки к раковине. Он снова опускается на стул, и, когда мы с Люком убираем кухню, я замечаю, как дед улыбается, задумчиво глядя на нас. Я улыбаюсь ему в ответ.
—
Он продолжает улыбаться, но прикрывает глаза.
— Просто это мне кое-кого напомнило.
Я помню, что дед мне рассказывал, как они встречались с бабушкой летом по окончании школы. Примерно в нашем возрасте. Я обхожу вокруг стола и обнимаю его сзади за плечи.
— Я тоже по ней скучаю, — шепчу я ему на ухо.
Он в ответ пожимает мою руку.
После того, как мы возвращаем двигатель на прежнее место, заменив болты, я приглядываю за дедом, чтобы убедиться, что повязка надежно закреплена, и кровь больше не идет. Затем, покинув гараж, мы направляемся к Люку.
— Значит, мы сегодня идем в «Бухту» с Тейлор и этим новым парнем ее мечты.
Он улыбается.
— Где она его откопала?
— Он играет в группе Рифера. Тейлор любит погорячее.
Его улыбка становится шире.
— Ну, не все горячее достается Тейлор?
Я смеюсь, вспоминая, как она пускала слюни по Люку, когда мы учились в школе.
— Сегодня вечером мы познакомимся с ним, тогда и увидим.
Мэтт
Каким бы нелицеприятным это для меня не выглядело, полагаю, что так обожаемый моей сестрою демон оказался прав. Я утратил концентрацию. И было бы куда лучше, если бы я так и оставался невидимым. Тенью Фрэнни.
Я незаметно следовал за ней в течение трех дней с того самого провала на вечеринке. Как и положено добросовестному ангелу-хранителю.
Но я и представить себе не мог, что быть защитником настолько трудно. Габриэль предупреждал меня о возможных искушениях. Он сказал, что это будет весьма ощутимо. Но он также объяснил мне, кто я, каково мое предназначение и в чем высший смысл моего рождения. И я поверил ему. И это не подлежит сомнению. Это просто пытка. Смотреть на то, как моя сестра рушит собственную жизнь, желая разделить ее с демоном. Но это еще не самое худшее. Худшим является то, что я осознаю, что меня просто не существует.
Возможность наблюдать за жизнью Фрэнни... жизнью, которая могла бы быть куда лучше, если бы все сложились иначе... я не мог изменить этого: не мог ощутить покровительства деда, иметь лучшего друга, усложняющего мне жизнь, мой первый поцелуй. И все эти возможности безвозвратно исчезли в тот день несколько лет назад.
Моя нынешняя действительность — это бессмысленное блуждание по коридору, перебирая в уме, что бы я мог ответить Фрэнни, если она спросит о той вечеринке с Тейлор и Лили.
Ошибаюсь ли я, думая, что Фрэнни не собирается меня расспрашивать? Но, тем не менее, пульсация внизу живота доказывает, что в то время я думал вовсе не головой — именно этого мне и не хочется объяснять своей сестре.
Пока я жду в коридоре, когда
Все холодеет внутри меня, когда я вижу, как поворачивается ключ в ее замке. Я помню о своих обязанностях, но мне внезапно так хочется помочь ей. Я проявляюсь возле дверного проема. Я делаю вид, что подошел от лестницы, энергично двигаясь по коридору, и подхожу к двери Люка как раз тогда, когда она входит в квартиру.
— Лили? У тебя все хорошо?
Она смотрит на меня огромными печальными глазами, и, прежде чем я успеваю понять, что происходит, я уже обнимаю ее.
— Что случилось? — выдыхаю я ей в волосы.
Она напрягается и выскальзывает из моих рук, уставившись в пол.
— Ничего.
Я подношу руку к ее лицу и стираю слезу.
— Это не ничего, — произношу я, перебирая влажными пальцами.
Несмотря на гнев, камнем застрявший в моей груди, вне зависимости от того, кто ее обидел, ее глаза пленяют меня. Я ощущаю близость ее тела и тепло, распространяющееся вокруг, и у меня такое ощущение, словно мы плавимся от близости друг друга. Не осознавая, что я творю, я склоняюсь, чтобы поцеловать ее, но она отстраняется.
— Это просто... забудь.
Она ныряет в свою квартиру и пытается закрыть за собой дверь, но я ставлю ногу в дверном косяке.
— Поговори со мной, Лили.
Она снова смотрит на меня, и ее глаза печальны.
— Ничего особенного. Просто я глупая.
— Расскажи мне.
Она опускает глаза в пол.
— Это был просто тот парень. Он шел следом за мной и испугал меня.
Все внутри меня сжимается.
— Что он сделал?
Она только качает головой, и слезы снова катятся по ее щекам.
— Он причинил тебе боль?
Она резко качает головой.
— Нет... но...
Я плотнее прижимаю ее к себе, и на этот раз она не сопротивляется.
— Сейчас все в порядке. Я с тобой.
Словно электрический импульс пробежал между нами, когда я прижал ее к себе.
— Кто это был? Ты его узнала?
— Нет, — говорит она мне в плечо.
Она поднимает голову и смотрит на меня, слезы блестят у нее на щеках.
— Постой... может быть. Он был на той вечеринке.
Я какое-то время внимательно смотрю на нее. Я ощущаю, как ее сердце трепещет, и, если бы у меня был еще один шанс, я, наверное, поступил бы точно так же.
Наконец я отпускаю ее. Я знаю, что мне нужно сделать.
— Оставайся здесь и запрись.
Ее глаза широко распахнулись.
— Что ты собираешься сделать?
— Просто оставайся внутри.
Я обхватываю ладонями ее лицо и смахиваю слезы большими пальцами. Она поднимает на меня взгляд, и, когда наши взгляды встречаются, что-то щелкает внутри меня. Что-то, что отсутствовало раньше, как основной элемент мозаики.
Мы с Лили созданы, чтобы быть вместе. Это открытие не беспокоит и не пугает меня. Это просто чувствуется правильным. И она тоже поняла это. Я ясно вижу это в её глазах.