Первородный грех
Шрифт:
Я задыхаюсь.
Ангелы могут задыхаться? Я должен уйти отсюда.
Лили поднимается. Она прячет от меня глаза.
— Мне нужно подготовиться к работе, — произносит она, — увидимся, ребята, позже.
Она ополаскивает свою тарелку, и я направляюсь вслед за ней к двери, отчаянно сопротивляясь, чтобы не коснуться ее.
— Я тоже ухожу, — бросаю я через плечо, — Но еще вернусь.
Люк следит за мной, ничего не говорит. Как только мы с Лили оказываемся в коридоре, я даже не притворяюсь.
— Тебе действительно нужно на работу?
— Через несколько часов. — Она тупит взор, и румянец покрывает ее щеки. — Но я надеялась, что ты можешь зайти ко мне, если я уйду.
Я улыбаюсь, так как все мои чувства обостряются.
— Я зайду. Так твое предложение еще в силе?
Она поворачивает ключ в замке и толкает дверь. Мы заходим внутрь, но, прежде чем она успевает закрыть дверь, я обнимаю обеими ладонями ее лицо, и наши губы встречаются. Я отстраняюсь, глядя в ее удивленные зеленые глаза.
— Прости. Я должен был это сделать.
Она улыбнулась мне и закрыла дверь. Затем она берет меня за руку и ведет к кушетке, и я ищу, куда бы мне сесть, но ее, кажется, вовсе не волнует сваленная там одежда. Она усаживает меня и приземляется рядом, тесно прижимаясь, и целует меня снова. Я несусь, словно в водовороте течения. Погружаюсь все глубже и глубже. Но я желаю этого. Желаю, чтобы оно захлестнуло меня целиком и никогда не отпускало. Ее руки скользят по мне, и я обнимаю ее, погружаясь в чувственность. Что-то нестерпимое оживает во мне. Жажда.
Нет. Любовь. Я люблю ее. Разве есть что-нибудь дурное в желании того, кого вы любите?
Я буквально тону, в то время как мои руки ласкают ее спину, скользят по ее талии, забираясь ей под рубашку.
Она отодвигается.
— Стоп!
Я убираю от нее руки, тихо ненавидя себя за то, что так поторопился. Что со мной происходит?
— Прости. Я потерял контроль. Этого больше не повториться.
Она прячет лицо в ладонях.
— Дело не в этом. Я хочу быть с тобой, но...
Я снова обнимаю ее, и мое напряжение ослабевает.
— В чем тогда дело?
Она поднимает голову и смотрит на меня неуверенно и как то испуганно. У меня все холодеет внутри, я начинаю подозревать, что она изменила свое представление обо мне.
Ее ресницы опустились.
— Если я скажу тебе, ты уйдешь.
— Если я пообещаю не...
— Это не имеет значения.
— Испытай меня.
Она поднимает взгляд, и какое-то время внимательно смотрит, затем поднимается с кушетки и идет к окну, где снова какое-то время стоит в замешательстве. Когда она начинает говорить, это дается ей нелегко:
— Я не ангел, Мэтт.
Я пытаюсь понять, откуда она узнала? От Люка?
Она возвращает свой взгляд ко мне, и мои
— У меня уже были парни... и довольно много парней.
Я расслабляюсь, облегченно вздохнув. Она не знает. С ней все будет хорошо. Я позабочусь об этом. Никто и никогда больше не посмеет причинить ей боль. Сначала ему придется иметь дело со мной. Я поднимаюсь и направляюсь к окну.
— Какая разница, кого ты любила в прошлом...
Ее лицо застывает, глаза полны удивления.
— Я не любила их! — выплевывает она.
Все внутри меня холодеет, а глаза распахиваются от неожиданности.
— Ох.
Боль, звучащая в ее вздохе, уничтожает меня. Я подхожу, чтобы успокоить ее, но она вытягивает руки и останавливает меня.
— Я делала то, что должна была делать, чтобы выжить.
Она поворачивается обратно к окну, и ее голос срывается, она безуспешно пытается подавить рыдания.
— Прости, Лили.
Я пододвигаюсь поближе к ней и опускаю руку на ее плечо. Я чувствую себя таким беспомощным. Она вздрагивает от моего прикосновения и отходит вглубь кухни, взяв со стола нож.
Она перебирает пальцами по его ручке, и меня пугает направление ее мыслей. Наконец, она плотно сжимает ее и со всего размаха всаживает лезвие в столешницу.
— Чем я могу тебе помочь?
У меня в груди что-то сжимается. Она поворачивается ко мне, в ее глазах отражается сосредоточенное напряжение, проступающее даже сквозь слезы.
— Просто уходи.
— Я не оставлю тебя. Не в таком состоянии.
Я делаю шаг в ее сторону и протягиваю руку, но в ее глазах вспышки гнева, когда она уходит.
— Я не хочу, чтоб ты жалел меня. Просто катись отсюда ко всем чертям.
Но я не останавливаюсь. Я медленно шагаю к ней, чувствуя необходимость сделать что-нибудь.
— Нет.
— То есть, ты не уйдешь, пока не получишь то, что хочешь? — говорит она, ее лицо искажается яростным сарказмом. — Ты такой же, как все.
Она возвращается к столешнице и смотрит так, словно собирается вытащить из нее нож. Все внутри меня сжимается в плотный шар.
Она должна понять, что я другой, но как?
Я концентрируюсь на ней — на ее чувствах — пытаясь мысленно донести ей это.
— Нет, — говорю я тихо, — я не уйду, пока ты не поймешь, что я был абсолютно серьезен, когда сказал, что люблю тебя.
Она оборачивается, ее глаза распахнуты от удивления.
— Ты не можешь любить меня. Я не красивая.
Я обнимаю ее за талию.
— Но я люблю.
Она смотрит на пол.
— Хорошо, я ненавижу тебя.
— Если это то, чего ты хочешь...
Она наклоняется ко мне, ее ладони на моей груди, и я притягиваю ее ближе.