Первые шаги
Шрифт:
— Если знаешь такой — скажи. Если нет, то только через взятки.
Я невольно сжала кулаки:
— Чтобы потом вы же сами обвинили в нарушении закона?!
И тут же отшатнулась от резкого шлепка сзади — сверху свалилось бесформенное слизистое существо. Невольно порадовалась, что меня обслуживает гуманоид: менее везучего вороно-рептилоида обрызгало с ног до головы. Подождав, пока коллега снова вползёт на потолок, тартарец перевел безразличный взгляд на меня:
— Заполняй документы. Там, — указал он на другую сторону кабинета, где сидела и мучилась с анкетами часть очереди.
— Ты не ответил на вопрос.
—
Я отошла к стене, села на пол и бегло просмотрела полученные бумаги. Обалдеть, сколько всего им надо! В одном документе требовалось описать каждый год всей своей жизни (перечислив основные занятия, достижения и ошибки), в другом — вкусовые предпочтения, в третьем — пройти какой-то цветовой тест... Больше на издевательство похоже, чем на сбор сведений. К тому же, только на заполнение этих бумаг уйдёт несколько часов! Некоторое время я добросовестно отвечала на вопросы, а потом снова окинула взглядом стопку и задумалась.
Шас явно считал, что получить гражданство за день вполне возможно. И открытым текстом посоветовал обращать внимание на малозаметное — то есть, в том числе, список взяток. Если подумать, факт получения такой прибыли тартарцы практически выставили на всеобщее обозрение — так, может, у них это считается нормой жизни, а не преступлением? Хотя не факт, если вспомнить, что в посольстве процветает торговля незаконными товарами.
Размышления прервались, когда я заметила, как шапочно знакомый китаец решительно подошёл к одному из консультантов, выложил на стол больше дюжины паспортов, поднёс свой к терминалу и попросил:
— Ускорьте до полусуток и упростите до десятой на всех, пожалуйста.
После чего забрал обратно паспорта и стопку бумаг, выданную на нескольких человек — но, тем не менее, меньшую, чем дали мне. Пот и нервные движения выдавали волнение молодого человека, он поспешно, почти бегом, покинул кабинет — это подогревало сомнения в допустимости взяток. Но, тем не менее, юноша её дал. Подумав, я решила проследить, многие ли пользуются незаконными услугами. Таких оказалось немало. Каждый седьмой, по моим наблюдениям, а учитывая, что некоторые могли давать взятки незаметно, и того больше.
От бесполезных метаний разболелась голова, и я снова, уже в который раз за день, ощутила себя пациентом психушки. Давать или не давать, вот в чём вопрос? Если не дам — не успею оформить документы, если дам — не возникнут ли проблемы с законом? Несколько раз глубоко вздохнула и решила пойти напролом и попросить консультации у собратьев по оформлению гражданства.
Мнения разделились. Одни утверждали, что никаких проблем не предвидится, другие — что дача взятки — преступление. Легче от этого не стало. В конце концов я не выдержала, позвонила Шасу, который, естественно, вместо того, чтобы дать чёткий ответ, только посмеялся и попросил сообщить, если вдруг удастся найти способ получить документы за короткий срок без взяток. И только тогда мне в голову пришла первая светлая мысль: сходить в юридическую консультацию. Ту самую, в которой обслуживают «дорого, некультурно, качественно». Лучше ещё раз очередь отстоять, чем влипнуть в неприятности. Заодно и про договор узнаю.
Консультантом снова был моллюск, который успокоил, заверив, что дача взятки тартарцу да ещё и на территории Тартара (а посольство
— Не обращай столько внимания на название. Тартарцы исказили и извратили многие слова и понятия, чтобы затруднить жизнь иностранцам. Поэтому лучше гляди на смысловое наполнение, а не на термин, — посоветовал он.
А ведь и правда! Если бы не название «взятка», то даже мысли о том, что это именно она, и в голову бы не пришло. Тарифы гораздо больше производили впечатление списка дополнительных услуг, а не подкупа. Ну, тартарцы! Всё-то у них не как у нормальных людей.
Потом я попросила растолковать, что именно написано в договоре о рабстве (вдруг и тут банальное искажение терминологии). Но слова моллюска пояснили не больше, чем краткая характеристика посла. Проворчав о необразованных клиентах, которые даже таких элементарных вещей не понимают, юрист надолго задумался, после чего скинул мне почти те же файлы, что и Шас.
— Здесь всё очень подробно написано, — заявил он. — А коротко такое не объяснишь.
— Ну хоть можешь оценить, насколько этот договор хорош и качественен, безопасен и полезен для раба? — вздохнула я, с тоской поглядев на список схем.
Даже если ночью спать не буду, всё равно не успею разобраться.
— Очень хороший договор, — без колебаний констатировал моллюск, ещё раз просмотрев документ. — Сам бы на такой пошёл.
— Тебе-то зачем? — в шоке спросила я.
— Это уже личный вопрос, и ответ на него не входит в список оплаченных услуг.
Задав ещё несколько вопросов консультанту, добилась только откровенного заявления, что он является юристом, а не толкователем для умственно отсталых.
— А у вас есть специальные толкователи? — пропустив мимо ушей вторую половину фразы, оживилась я.
Юрист ушёл под воду и некоторое время из-под неё не появлялся. Потом вынырнул, и поинтересовался, устроит ли меня толкователь-тартарец. Сначала я колебалась, но после того, как моллюск заверил, что качество консультации от этого не пострадает, а единственный местный толкователь будет затягивать время и переводить разговор на достопримечательности Сворованы, махнула рукой и взяла адрес тартарца. Может, хоть на уровне для умственно отсталых разобраться сумею?
Вернувшись в посольство, снова встала в электронную очередь и успела наскоро перекусить до того, как запустили в здание. Там, прежде чем выстаивать в уже знакомый кабинет, первым делом обратилась к консультанту — благо народа к нему почти не было. У тартарцев тарифы оказались в несколько раз выше, но что не сделаешь ради определённости.
— Понятно, — кивнула женщина после того, как я объяснила проблему с договором. — Как к тебе подходить: как к обычной умственно отсталой или как к умственно отсталому бывшему рендеру?
— А какая между ними разница? — не поняла я.
— В отличие от первой группы, бывшие рендеры часто являются отсталыми не из-за органических нарушений, а из-за того, что жили в очень отличающихся условиях, чаще всего — с меньшим разнообразием окружения. Бывшие рендеры, в принципе, могут стать нормальными полноценными людьми, хотя и не быстро. Но думаю, ты хотела узнать не об этом, — улыбнулась консультант. — При разговоре с первыми мы просто всё упрощаем, а со вторыми — пытаемся объяснить, сравнив с более знакомыми им реалиями.