Первым делом самолёты
Шрифт:
Виток красочно закатил глаза:
– Владимиров, уж ты-то не позорься, ты же не дурак! Должен знать, что в фильмах все делается для красивости и создания искусственного напряжения. А мы говорим про законы аэродинамики здесь. И самолеты планируют.
– Дальность планирования равна качеству, умноженному на высоту. Качество равно подъемной силе, поделенной на лобовое сопротивление, – сказала Юля. – В обеих формулах нет массы. И в условиях не говорилось про ветер, который внес бы свою лепту.
– В нашем случае масса
– Поэтому она моя подружка, – улыбнулся он, глядя на Юлю.
– Ой, даже не начинайте! – Поежился рыжий умник. – Двигаемся дальше. Где больше подъемная сила: в горизонтальном полете или в наборе?
– В наборе!
– Курсант Владимиров, садитесь, два!
Юля едва сдержала усмешку.
Надо ли добавлять, что работу по аэродинамике она потом сдала на «отлично»?
Глава 32
Первым делом конфликт
– Прогуливать тренажеры, курсант Ветрова, – последнее, что стоит делать, если вы и правда заинтересованы в будущем, – отчитывал ее Иванько. – И нет, я не буду ради вас менять расписание или искать окно. Время на тренажерах расписано до лета, это вам не математику пересдать. Готовьтесь самостоятельно. Как? Это ваши проблемы, тут я не помощник.
Иванько ушел, а она так и не смогла выдавить ни слова в свое оправдание.
Хотя как тут оправдаться? Прогуляла по собственной тупости? Отмазка слабая, что-то на уровне «мое расписание съела собака». Не для курсанта это, хотя в Юлиной истории – о, совпадение! – и правда присутствовала собака. Псина сутулая, если точнее. А если уж совсем поименно, то Виталик Горский ее попросту подставил, а она, дурочка такая, с удовольствием подставилась. Так что еще неизвестно, кто в ее прогуле виноват больше.
Дело было так: новая тренажерная сессия выпала опять на вечер, и за пару часов до ее начала позвонил Виталик и сообщил, что Иванько перенес тренажеры на следующую неделю. Позвонил их старшине и перенес – то ли заболел, то ли какие семейные проблемы возникли. И Юле в голову не пришло засомневаться в этой информации, проверить через того же старшину, потому что… да с чего бы подозревать Горского во всех грехах? И с чего бы Горскому устраивать такие вот школьные глупости? Последний вопрос, впрочем, так и висел без ответа.
Юля без доли сомнений позвонила Руслану и, захлебываясь от счастья, сообщила об образовавшемся окне. Они отправились в город на прогулку. Неделя была до того солнечной и теплой, что сидеть дома не хотелось, особенно Юле, которая и без того в затворницу превратилась.
Они с Русланом спустились к реке, долго бродили по набережной, смотрели на плывущие по воде куски льда и на огни моста, соединяющего две части города. А еще они целовались. Много. До обветренных пусть и теплым, но еще весенним ветром губ, до косых взглядов редких прохожих, до той грани, после которой просто целоваться уже мало и начинаешь задыхаться от желания продолжить. Хотя Юля задыхалась еще… когда они там познакомились? В феврале?
А потом этот замечательный вечер был испорчен.
Постфактум. Одной лишь новостью о том, что Юля прогуливала… считай, самое важное в своем обучении. Прогуливала ради поцелуев. И неважно, что ненамеренно, но она не могла не думать о том, какой бы выбор сделала, не появись в ее жизни Руслан. Захотела бы она проверить слова Горского? Уточнила бы у старшины детали? Возможно. А тут ей было плевать на все – она побежала к Руслану, потому что так по нему скучала.
Правда вскрылась через два дня, когда Юля заглянула в журнал и увидела у себя прогул, да не лекции какой, а тренажеров!
– Это как понимать? – обратилась она к Егору, их старшине.
– Ветрова, читать разучилась? Кстати, все хотел спросить: как это тебя угораздило прогулять Иванько? Он же будет подписывать допуск к полетам, а если не подпишет – все, кранты. А за прогулы он может и не подписать, вредный же, как черт, ненавидит, когда его время тратится зря. Мой старший брат был у него закреплен, ходил на «треники» даже с температурой сорок, все время за полеты свои трясся.
– Он же отменил… – В этот момент до нее все дошло, и она горько спросила: – Ничего он не отменял, верно?
– Конечно, нет! Иванько, говорят, и не болел ни разу за последние двадцать лет.
Горского хотелось придушить, но пары закончились, и он уже убрался куда-то. Скотина! Юля вспомнила, как эти два дня он здоровался с ней и улыбался, словно ничего особенного не произошло. Двойная скотина. Кто бы мог подумать? А главное, за что? Почему? Просто из-за того, что он никак не мог освоить руление и мотался по полосе, как пьяница? В этом все дело? Избавился от Юли и позанимался с Иванько больше, один? Это же… это же по-детски и глупо.
Но оставлять все как есть Юля не собиралась, хоть и не придумала, что скажет идиоту Виталику. Возможно, просто выцарапает ему глаза? Уж очень ей этого хотелось. Именно поэтому она взяла себя в руки и отправилась в первую очередь не карать Горского, а объясняться перед Иванько.
Инструктора она нашла в тренажерном центре, он торопился на обед и Юлю слушал вполуха. Хотя там и слушать было нечего, ведь она лепетала про недоразумение и перенесенную тренажерную сессию. Жаловаться на Горского, словно маленькая глупая девочка, которую жестоко обманули взрослые дяди, не хотелось. Как-то это… мелочно. Вот как поступил Горский, эдакое зеркальное отражение.
Иванько ее лепету не внял.
От обиды хотелось расплакаться.
Эмоции не улеглись, как она надеялась, а наоборот, всколыхнулись с новой силой. Особенно, когда она увидела идущего вразвалочку Виталика. Рядом с ним семенила счастливая первокурсница и разве что в рот не заглядывала этому козлу.
– Горский! – рявкнула Юля и направилась к напарнику.
Он лениво на нее оглянулся и сказал:
– Не сейчас, Ветрова.
– Нет, сейчас! – Так как Виталя и не думал останавливаться, она обогнула его и встала на пути. – Мы поговорим сейчас.