«Первый». Том 5
Шрифт:
Делали надписи на машинах членов семьи и дверях квартиры. Разбрасывали листовки, как большевики. Писали возмущенные письма от лица известных и неизвестных людей в адрес прямых начальников клиента. Продолжать я могу долго. Так как за крупных шишек мы не брались, то ответные действия были вялыми, а зачастую неадекватными. Поначалу наши клиенты не знали ничего о внуках.
Потом через посредника адвоката клиент получал предложение, от которого не мог отказаться. Чаще всего это срабатывало и все затраты окупались с лихвой. Клиент становился беднее и вел себя потом менее нагло. Полностью перевоспитать
Внуки же получали и моральное и материальное вознаграждение. Да и сам процесс их увлекал. Это своего рода охота, временами очень увлекательная. Ничего криминального внуки почти не делали. Собственно, это была помощь правоохранительным органам.
То, что там наши усилия не оценили, нас расстроило не очень. Кое на кого, кое-что у нас и на них со временем образовалось. Что повышало устойчивость внуков и их безопасность. Движение разрослось. Питер, Москва, Челябинск, Сочи и так далее.
Сочи, в этом плане любили и любят все внуки и с большой радостью туда ездили для проведения операций, вслед за клиентами. Бархатный сезон был популярен и у охотников и у дичи. Что интересно — так это то, что никто из внуков до сих пор не слил информацию никуда.
Слухи о них ходят. И иногда их ищут, то клиенты, то наши спецслужбы ищут конкурентов. Но все пока на свободе. Наиболее устойчивые группы внуков образовались по национальному признаку. Доить иммигрантов у нас многие любят, самим иммигрантам это, понятное дело, не по душе. Группы узбеков, таджиков, киргизов. У киргизов особенно много успехов было.
Ими одна толковая девчонка до сих пор руководит. Полезные националы члены организации, они и дворники и прислуга и дешевые рабочие. Везде бывают, все видят, их никто не замечает и не скрывается от их глаз. Им и в мусоре порыться не зазорно, а через мусор о человеке почти все узнать можно.
— Что-то в этом роде я и предполагал. Структуру и способы связи продумывал ты?
— Конечно, еще до начала всего этого дела, но по сути, нового ничего придумывать не пришлось, все есть в сети и в мемуарах ветеранов различных спецслужб. Самое важное — это финансовые потоки, разного рода юридические и физические лица, подставные и не очень.
Главная наша защита была проста — почти никто не жаловался на тех, кто доказал их преступную деятельность и порочные наклонности. С самыми интересными ребятами из внуков я встречался лично и они могли мне позвонить на сотовый или написать на электронную почту. Но таких было не много и не в одном из них я не ошибся. Через эти каналы на меня так никто посторонний выйти и не попытался.
— А ты на этот случай, конечно, подстраховался?
— Естественно. Тех людей, на чьи имена были зарегистрированы сим карты найти трудно, но возможно и совершенно бесполезно. Еще бесполезнее искать места дислокации абонента. В случае попытки пройти по цепочке компьютеров посредников, вся цепочка выгорела бы в буквальном смысле.
— Сам ты уцелел, но и результат не так велик. Коррупции меньше не стало.
— Стало, хоть и ненамного. Осторожнее стали чиновники и население стало поактивнее, люди поверили в то, что можно хоть что-то сделать. В ту газетку, что я для внуков приобрел, до сих пор письма
— Тебе, Апулей, повезло, что ты в большую политику не лез. Иначе бы тебя по другому искали и нашли бы. Ты мне поверь. Система одиночек побеждает.
— Нет правил без исключений. В партии большевиков было около двухсот активных профессиональных революционеров, несколько сот членов партии занимались революцией в свободное от основной работы время. И три тысячи рабочих считали себя ее сторонниками, хотя не очень понимали различия между социалистами, социалистами-революционерами, эсдеками и прочими партиями.
И эта сила смогла свергнуть власть, которую сам Ленин в январе семнадцатого года называл незыблемой на обозримую перспективу. А задача внуков — это не такие кардинальные перемены. Собственно это помощь власти, которая изредка и сама пытается повысить эффективность управления страной.
Михалыча тема внуков чем-то зацепила и мы ее еще минут двадцать обсуждали.
— Да вот еще что. Лучше будет мне портал от Храма Света убрать, ведь война кончилась. Жрецы не против и позволили бы оставить, но остальные кланы лучше не дразнить. Давай я его в Столице в вашем здании поставлю или во дворе?
Разговор затянулся и я решил сменить тему, нужно время, для того чтобы привыкнуть к новому уровню отношений и доверия. Посмотрим, как это скажется на нашей совместной работе и как отразится в реале…
— Я за. Да я за этот портал заплатить готов.
— В качестве платы придумай что-нибудь к празднику, а то мне в голову ничего не приходит. Гномы что-то готовят, надо и нам в грязь лицом не ударить. Все — меня нет.
По помещениям донжона гулял в полном одиночестве, новую лабораторию Роша и Сенеки я нашел случайно. Заглянул в маленькую дверцу и оказался в огромном светлом помещении, которое уже все было заставлено оборудованием и Сенека с Дилом колдовали над копией портала в Хаос.
— Всем, добрый день. Как у вас идут дела?
— Все чудесно. Работа продвигается. Ты по делу или так?
— Учитель, сегодня мы хотим устроить праздник, по случаю победы в штурме и обороне замка. Вечером может быть шумно. Вы приглашены, но если нет желания, то все поймут.
— Странное приглашение. Нам приходить или лучше не надо?
— Всем нам было бы лучше, если бы вы втроем пришли, хотя бы ненадолго. Праздник должен быть общим для всех тех, кто сделал вклад в победу, но я еще надеюсь пригласить кого-нибудь повлиятельнее. Чтобы мне такое еще придумать позрелищнее, для общего веселья?
— Купи в Китай-городе салют. Гномы срединных гор продали им секрет какой-то, так они на его базе что-то выдающееся сделали. Поэма огня называется. Просят дорого, но, говорят, стоит тех денег.
— Спасибо, Дил, за идею. Я там еще не был никогда, к ним с площади порталов попасть можно?
— Да тысяч за пять.
— Что-то дешево? Это же на далеком Юго-востоке! Неужели совесть проснулась у магов Гильдии?
— Нет. Спит. Обратная дорога стоит двести тысяч.
— К чему такая оригинальность?