Первый человек
Шрифт:
— Был, и работал лучше профессионалов.
Палестро пошел вдоль периметра бывшей рабочей площадки в сторону домика. Время от времени он бросал взгляд на глубокие дыры в мертвой земле. И остановился в том месте, где Жереми Пейе обнаружил статуэтку человека с оленьей головой.
В то время Пейе заканчивал докторскую диссертацию и руководил работой группы студентов, которые в муках писали работы, чтобы получить звание магистра.
Статуэтка была обнаружена благодаря его труду и интуиции и имела огромное значение для его карьеры. Но акт об обнаружении находки в качестве начальника экспедиции подписывал Палестро. Его и стали считать открывателем: мир «яйцеголовых» жесток. Пейе стал
Какое-то время полиция допрашивала Пейе, Отрана и самого Палестро, но напрасно. Все осталось как было.
— Это было здесь, — с печалью в голосе повторил Палестро и указал на темный слой, находившийся на глубине двух метров — граветтский слой.
— Что здесь произошло? — спросила Полина.
Палестро несколько секунд пристально смотрел на нее, потом ответил:
— «Человек с оленьей головой», тот, с ваших снимков, был найден здесь.
— Расскажи мне про священную пещеру.
Папа, как всегда, закрывает глаза, чтобы сосредоточиться.
— Это было много тысяч лет назад. Тогда люди еще не жили, как мы, в прочных домах. Они строили себе хижины, чтобы, когда наступала ночь и им было нужно сделать перерыв в охоте из-за темноты, укрыться в них. Иногда они прятались в укрытиях, стоявших вдоль утесов. В то время люди были свободны.
Однажды мальчик, которому было столько же лет, сколько тебе, увидел большую дыру у подножия высокой горы. Он подошел ближе и увидел, что дыра — начало прохода, который спускается глубоко внутрь горы. Проход был длинный, а в конце его, в черной темноте, был виден слабый дрожащий огонек.
Мальчику стало любопытно. Он шагнул в проход и пошел по нему, стараясь дышать как можно тише. Пещеры были священными местами, страной духов, и туда могли входить лишь те, кто знал магию.
Пока он шел к маленькой светлой точке, странный голос запел незнакомую ему песню. Мальчику пришлось собрать все свое мужество, чтобы идти дальше. В пещере было сыро и холодно. С ее невидимого потолка капала вода. Она была холодной как лед.
Мальчик шел до тех пор, пока не разглядел силуэт старика, сидящего на огромном камне.
Старик пел слабым голосом, но каждое его слово отдавалось эхом от стен пещеры. Этот напев был похожа на тот, что пели женщины, когда оплакивали мертвых. Внезапно песня прекратилась.
Старик встал и подошел к стене. Мальчик увидел в свете факела знаки на стенах — ладони тех, кто был посвящен в тайные обряды. Ни один ребенок не имел права видеть эти магические знаки. Старик качнул факелом над головой, и стал виден большой нарисованный олень, который как будто бежал по потолку. Мальчик, испугавшись, что дух-олень схватит его и унесет, пригнулся еще ниже и закрыл глаза.
В этот момент он увидел, как старик прижал ладонь к скале и сдул на нее горсть земли. На этой руке не хватало трех пальцев — большого и еще двух.
17
Вильжюиф, 20 декабря
ПУМ! Общая комната вздрогнула от резкого звука. Потом еще раз: ПУМ! Тома поднял тяжелые веки.
Большой Люлю колотил своими громадными кулаками по настольному футболу. Дикий грохот исходил из нижней части его живота и заполнял собой общую комнату. Сидящий
Со времени приезда Отрана в эту лечебницу для тяжелобольных прошло три недели. В последнее время ему разрешили выходить в общий зал. Здесь работали кондиционер и отопление и не пахло неудавшимися жизнями, моющим средством и мочой, как в других общих помещениях лечебницы.
На Люлю была синяя поношенная пижама, брюки которой блестели в протертых местах. От наркотических лекарств его волосы были словно намазаны помадой, а кожа на рябом лице стала липкой. Лицо у него было как у падшего ангела — во взгляде пустота, тонкий нос и щеки все в царапинах от расчесов. Люлю — убийца, Пьеро ничуть не лучше его.
Старший санитар широкими шагами прошел по залу. Расстегнутый, без единого пятна халат развевался при каждом его шаге, как плащ. Через большие окна просачивался серый, словно от грязи, свет: тусклый зимний день все никак не мог умереть. Каштаны во дворе своими прямыми стволами напоминали стоящих по стойке «смирно» часовых. Их голые тощие ветки высовывались из лохмотьев коры. Отран сел на скамью. Ее ножки были намертво прикреплены к каменным плитам, которыми был вымощен двор. Плиты были светло-желтые, бордовые и серые.
Старший санитар прошел по залу в обратном направлении, остановился возле Отрана и спросил:
— Стало лучше, Тома?
Отран не торопился ответить.
— Все в порядке?
Отран слегка покачал головой из стороны в сторону и сделал рукой знак: «Все в порядке».
Сидевший на соседней скамье Франсуа — арестант, у которого в глазах была пустота после многих лет камеры и успокоительных, — задрал вверх свою футболку и натянул ее себе на лицо.
Стал виден его гладкий живот и посередине черная дыра — пупок. Франсуа с недавних пор стал так накрывать голову одеждой, когда не хотел видеть лица обитателей сумасшедшего дома. Он прятался за несколькими сантиметрами ткани. В этом куске материи для него были заключены весь мир и его собственные восторги — видения иного мира, похожего на рай.
Тома закрыл глаза и сделал вдох. Воздух лечебницы больше не раздражал его своим прогорклым привкусом. В последнее время папа советовал ему быть спокойным, не привлекать к себе внимания санитаров. Советовал быть примерным сумасшедшим, ненормальным, которого можно вылечить. Быть тем, кого можно приручить несколькими бокалами медока [28] и такими глупыми занятиями, как скульптура и гончарное дело.
Его час скоро настанет: папа предсказал ему это.
Во время прогулок во дворе Отран каждый раз садился на землю в одном и том же месте, под каштаном, который рос в нескольких шагах от наружной стены. Здесь он незаметно клал одну ладонь на землю и слушал духов, как научил его папа. Сначала из утробы земли поднимались шумы, в которых невозможно было отделить звук от звука, — жалобы душ. Затем — искаженные урчащие звуки и, наконец, слова, из которых медленно складывались фразы. В одной из этих фраз звучало его имя, потом оно возникало в другой и в третьей. И длинная вереница звучащих один за другим голосов овладевала Отраном.
28
Медок — вино, разновидность бордо.