Первый человек
Шрифт:
— Вы знаете некоего Реми Фортена?
— Знаю, что он умер.
— Значит, вы читаете те же газеты и журналы, что ваш брат?
— Думаю, что да.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— Вы пришли сюда, чтобы говорить о Реми Фортене или о моем брате?
— О них обоих. Я думаю, что бегство вашего брата связано со входом в пещеру, новыми открытиями и этим «Человеком с оленьей головой». Я ошибаюсь или нет?
— Не знаю.
— Вы не ответили на мои вопросы.
Кристина погрузила свой взгляд в глаза де Пальмы и
— Ответ на первый вопрос вы уже знаете. Да, «Человек с оленьей головой» действительно одна из двух статуэток, которые принадлежали моему отцу.
— Где ваш отец его нашел?
— Это долгая история, и сейчас она не важна. Но статуэтка принадлежала отцу.
— Эта история важна, и я хотел бы услышать ее от вас.
Кристина долго вглядывалась в лицо майора. Де Пальма не отвел глаза, хотя ее напряженный взгляд был ему неприятен.
— Мой отец всего раз в жизни повел себя нечестно, — заговорила она. — Всего один раз. Он работал на раскопках у Палестро. Однажды вечером, после того как рабочий день закончился, он вернулся и завладел этой статуэткой.
— Почему?
— Он думал, что «Человек с оленьей головой» сможет вылечить моего брата.
— Но этого не произошло.
Она спокойно положила руки на стол — обе ладони, полностью раскрытые.
— Как вы можете это говорить?
— Это было просто предположение, — ответил де Пальма.
— Пока «Человек с оленьей головой» был возле брата, пока брат мог прикасаться к нему, обращаться к нему, разговаривать с ним, ничего не случалось. Все ужасное началось только после того, как у нас его украли.
— Кто похитил его у вас?
— Откуда я могу это знать?
Разговаривая с ней, де Пальма, при всей своей опытности, словно наталкивался на невидимую стену. Он не мог найти ни одного слабого места в защите Кристины.
— Я повторяю вопрос: кто похитил его у вас? Я убежден, что вы это знаете.
Кристина больше не смотрела на майора — укрылась за невидимыми стенами.
— Это сделал не доктор Кайоль?
Вопрос не достиг цели: Кристина не слышала его. Она была в каком-то другом, недоступном мире. Ее прямой взгляд как будто пронзал грудь Барона.
— Великий охотник вернулся, — мрачно заявила Кристина.
— О ком вы говорите?
— Для жертвоприношения нужна раздвоенная лиственница, растущая на маленьком холме. В развилку дерева кладут палку, которая символически означает стрелу. Направление стрелы указывает, какому духу предназначена жертва.
Де Пальма наклонился к Кристине и положил руку на ее ладонь. Ее рука была холодной, и женщина не отдернула ее, словно ничего не чувствовала.
— Скажите мне, где сейчас ваш брат? Это последняя возможность спасти его от неминуемой смерти. Умоляю вас!
— Если острие палки направлено к югу и вверх, жертва предназначена одному из абааху верхнего мира, если оно
— Кто такой абааху?
— Дух! — ответила Кристина, поднимая взгляд, как будто вынырнула на поверхность из подземного мира.
Де Пальма движением головы подозвал охранницу.
— Я даю вам время подумать. Свяжусь с вами снова через несколько дней. Надеюсь, что у вас будет что мне сказать.
Дверь открылась. Кристина встала, как автомат, и повернулась к де Пальме спиной.
— До свидания, Кристина Отран!
Сестра Тома пошла по коридору и остановилась у первой решетки.
— Постарайтесь узнать, кем был на самом деле Реми Фортен, — сказала она.
Де Пальма сделал несколько шагов к ней и спросил:
— Что вы хотите сказать?
Кристина пристально смотрела на майора и улыбалась зло и насмешливо.
— Постарайтесь узнать, кем был на самом деле Реми Фортен, — повторила она, прошла через сито из решеток и исчезла.
Дверь комнаты свиданий снова закрылась.
— Когда она должна освободиться?
— Очень скоро. Весной точно уже будет на свободе, — ответила охранница.
31
Де Пальма ненавидел рабочие собрания, особенно те, которые происходили рано утром. Сегодня он встал позже, чем надо, и не успел выпить кофе вместе с Евой, а он любил пить утренний кофе вместе с ней и делал так каждый день с тех пор, как они жили вместе.
У Карима Бессура, который сидел напротив, глаза были грустные. Должно быть, он провел немалую часть ночи в размышлениях. Лежандр председательствовал, и делал это в своем стиле — все время был чем-то встревожен и озабочен, но внешне выглядел добродушным.
— Карим занимался контролем границ, вокзалов и аэропортов. Он хорошо поработал, но пока оттуда не поступило ни одного сигнала. Или Отран уже покинул Францию, или он оказался сильнее, чем вся полиция, что нельзя исключить. Что у тебя, Мишель?
— Мое положение где-то между стартовой позицией и движением назад. Много фактов, но ничего конкретного. Совершенно ничего. Расследование буксует. Пока Отран обыгрывает нас. Кроме того, я уверен, что кто-то идет за ним по пятам или даже обгоняет его. Я думаю, что это ныряльщик, который убил Реми Фортена и едва не отправил в могилу Тьери Гарсию. И он же убил Люси Менье.
Лежандр и Бессур переглянулись. Их взгляды можно было с одинаковой вероятностью понять и как вопросы, и как изумление.
— Я хорошо знаю Отрана. Я рассматривал это убийство в уме во все стороны. Это не похоже на Отрана.
— Кого же ты видишь в роли потрошителя одиноких женщин? — осведомился Лежандр.
— Я думаю, это либо доктор Кайоль, либо ныряльщик. Если только тот и другой не одно и то же.
— Интересная версия, — сказал Лежандр и провел ладонью по еще красной после бритья щеке.