Первый человек

Бонно Ксавье-Мари

— Кажется, я нашла ответ! — крикнула с мостика Полина.

Де Пальма вернулся в кубрик.

— Фотография — подделка. Она сделана не в пещере Ле-Гуэн. Другие сталагмиты, другие натеки. И не видно негативных отпечатков ладони. Я совершенно уверена в своих словах.

— Это не пещера Ле-Гуэн или это не тот зал пещеры?

Полина удивленно посмотрела на де Пальму:

— Не пойму, что вы имеет в виду.

— Этот снимок входит в серию фотографий, снятых последовательно. Те кадры, которые находятся в памяти аппарата перед ним и после него, сняты в пещере Ле-Гуэн, в этом мы вполне уверены. Но насчет снимков, где видны «китайская тень» и статуэтка «Человека с оленьей головой», такой уверенности

нет.

— Я не понимаю, к чему вы клоните, — покачала головой Полина.

— Нужно опуститься на дно этой бездны, — сказал де Пальма. — Многое из того, что мы ищем, находится там.

Полина ничего не ответила и положила лупу обратно в ящик.

— Фортен погружался в эту бездну в выходные, которые были накануне его смерти.

— Почему вы утверждаете это?

— Несчастный случай из-за декомпрессии, от которого погиб Фортен, можно объяснить только одной причиной — тем, что он слишком часто погружался под воду и проводил слишком много времени на глубине. Когда он расстался с вами в пятницу, в его теле уже блуждали пузырьки газа. Эти смертоносные пузырьки попали в его кровь потому, что он все выходные погружался в эту бездну и, возможно, делал слишком короткие остановки при подъеме. А потом, даже если он что-то заметил, его организм не выдержал.

Де Пальма сделал паузу и сосредоточился. Разговор продолжался на посту управления, где стрелки стеклоочистителей со скрежетом скользили по иллюминаторам.

— В субботу Фортен спустился под воду, — продолжал де Пальма. — Должно быть, он в первый раз исследовал эту бездну. Возможно, он переночевал в первом зале, а потом снова опустился вниз и продолжил двигаться вперед. Я готов биться с вами об заклад, что он нашел второй зал.

Полина смотрела перед собой словно в пустоту.

— Вы, несомненно, правы, — прошептала она наконец. — Все это меня пугает.

— Я понимаю вас. Фотография с «китайской тенью» — из этого второго зала. Фортену едва хватило времени сделать ее. При свете вспышки он заметил что-то. Увидел какую-то чудовищную фигуру и понял, что находится в большой опасности.

— А «Человек с оленьей головой»?

Де Пальма глубоко вздохнул:

— Фортен только что нашел статуэтку, и тут его кто-то потревожил. Он решил бежать и повернул обратно, чтобы вернуться тем путем, которым пришел.

Полицейский опустил указательный палец на фотографию статуэтки.

— Мы никогда не узнаем правду. Но я не нахожу другого объяснения.

То, что он сказал, ошеломило Полину. Она всегда слепо верила Фортену. Теперь, задним числом, она вспомнила, что иногда он вел себя странно. Фортен сам попросился сторожить пещеру по выходным, настоял на том, чтобы входить в пещеру первым, и часто задерживался в ней.

По правому борту перед ними возникла каланка Сюжитон — крошечная бухта, окруженная высокой каменной стеной. Стена была покрыта шрамами и имела в высоту больше ста метров. В центре бухты волны не давали покоя островку Торпедоносец, швыряя в него кружащиеся массы белой воды. Техники складывали красную палатку, в которой находился пункт управления экспедицией, и полотно хлопало на ветру.

— Я встану за Торпедоносцем, — крикнул рулевой, — как обычно, по правому борту! За ним мы будем в укрытии, но там есть отмели. Нельзя оставаться там долго!

— Хочешь, чтобы я вышла на связь по радио? — спросила его Полина, подняв голову и повернув в сторону мостика.

— Я уже выходил. Все готово: твои угли на поверхности. Сейчас Маню и Клод подойдут к нам на «Зодиаке» [64] .

Клод, инженер-исследователь, первым увидел «Археонавт», пока судно маневрировало у входа в каланку, и поднял руки в знак приветствия. Полина

ответила ему движением руки.

64

«Зодиак» — марка лодок.

— Как дела?

Рулевой выключил двигатель и дал волнам донести «Археонавт» до передней оконечности Торпедоносца, потом проверил, верна ли траектория движения, и включил двигатель на задний ход, чтобы замедлить движение. Полина печально глядела на окружавшие ее белые скалы, словно Барон отнял у нее последнюю мечту.

«Зодиак» подошел к «Археонавту», и Клод протянул Полине герметическую коробку. Полина сразу же, прижимая к животу, отнесла ее в кубрик. Последние находки из пещеры Ле-Гуэн покинули мир тишины. Полина едва не заплакала. Все вдруг оказалось испорчено! Фортен использовал ее. Раскопки не дали того результата, на который она так надеялась.

— Вы сегодня будете закрывать вход в пещеру? — спросил де Пальма.

— Нет, — ответила она.

— Тогда в понедельник будет спуск на дно бездны.

— Кто будет погружаться — вы и я?

— Нет, я попрошу двух или трех ныряльщиков-полицейских сопровождать вас.

— Мне вдруг стало страшно.

— Вам нечего бояться. Это будут не новички.

Де Пальма попросил, чтобы его высадили на берег. «Археонавт» вернулся в открытое море и исчез среди пенящихся волн. Перевал Сюжитон был близко, до него можно было дойти по тропинке. Де Пальма позвонил Еве и попросил, чтобы она приехала за ним на автомобиле в Люмини, на окраину Марселя. Сегодня вечером они пойдут в кино и отдохнут в ресторане в центре города.

Перед тем как пройти перевал, де Пальма последний раз повернулся в сторону каланок, острова Риу и островков Империо. Море было словно накрыто покрывалом из мятого темного шелка. В этих водах покоится Сент-Экзюпери. Он нашел свой конец на дне моря вместе со своим самолетом возле трирем древней Массалии [65] , немецких истребителей, старых транспортных судов и огромных фресок, которые спят в безмолвии впадин морского дна. Море никогда не возвращает тайны, которые поглотило.

65

Массалия — античное название Марселя.

Когда они играют, всегда командует Кристина. Игры тоже выбирает она — всегда. Особенно с тех пор, как ее маленькие груди стали большими, как красивые яблоки.

Вдоль дорожки, которая отходит от большой дороги, есть множество мест для игры. Когда мама дома, дети не имеют права уходить дальше низких насыпей, которые окаймляют эту боковую дорожку, немощеную и всю в ухабах. Но детям наплевать на запрет.

Тома особенно любит утес, похожий на собачью голову. Ему хорошо в прохладной тени этой скалы. Это место — его второй дом. В прошлый раз он заметил возле одного куста серую с желтым жабу. Кристина захотела поймать ее и показать папе, но Тома этого не хотел. Они поспорили, и так сильно, что у Тома начался припадок. Он уверен, что сестра сделала это нарочно, чтобы Тома ей подчинялся. Если он не слушается, она доводит его до припадка. Тома говорит себе, что в его сестре есть что-то от чудовища, особенно с тех пор, как ее тело изменилось. Это случилось почти внезапно. Его тело тоже не такое, как раньше. В нем теперь живет странная сила. Она приходит из живота. Бывает, что она разливается по ногам и груди, и тогда его член твердеет так, что ему становится больно.