Первый человек
Шрифт:
— Тома говорит Кайолю «ты». Пациент на ты со своим врачом. Такое бывает редко, — заметил де Пальма, нажимая на кнопку «пауза».
Он отпустил кнопку, Бессур нахмурил брови и напряг слух.
«— Хочешь, чтобы мы побеседовали о тех голосах, которые иногда говорят с тобой?
— Это трудно?
Долгое молчание.
— Почему трудно?
— Из-за одной вещи.
— Какой вещи?
Снова долгое молчание.
— Когда я вижу женщину, я сразу думаю о моей матери, а потом…
— Что
— Вижу образы крови… как будто кровь повсюду.
— Ты хочешь сказать, что видишь кровь?
— Да.
Отран, должно быть, находился близко от диктофона: его долгие глубокие вздохи были отлично слышны.
— Появляется кровь, а потом голос…
— Ты поговоришь со мной об этом голосе? Чей это голос? Он тебе знаком?
— Да.
— Ты его уже когда-нибудь слышал?
— Это голос Кристины.
Дыхание Отрана стало чаще.
— И что тебе говорит этот голос?
— Он разговаривает со мной.
Кайоль кашлянул.
— Он с тобой разговаривает?
— Да. У меня в голове путаница.
— Все-таки нужно, чтобы ты ответил.
— Нет, не сейчас!»
На этом запись оборвалась. После нее был перерыв — полная тишина, никаких голосов. Затем резкий стук чего-то по металлу.
«— Почему ты меня привязал?
— Потому что должен провести над тобой несколько исследований, от которых ты можешь начать волноваться.
— Я не хочу, чтобы меня привязывали.
— Это необходимо».
Снова что-то застучало по металлу. Де Пальма выключил магнитофон.
— Отран, должно быть, лежал на больничной кровати, — сказал Бессур.
Де Пальма кивнул в знак согласия.
— Возможно, это та кровать, которую мы видели в подвале дома Кайоля, — договорил Бессур.
— Ты, несомненно, прав, — ответил де Пальма и нажал на кнопку аппарата звукозаписи. — Послушаем дальше.
«Целый ряд щелчков, потом недовольное ворчание. Должно быть, Тома ворочался, пытаясь ослабить ремни, державшие его в плену.
— Успокойся, или мне придется затянуть ремни немного туже. Ты этого хочешь?
— Нет!
Отран задыхался. Кайоль встал. Звук его шагов было легко узнать.
— Хорошо. Расслабься, ты ничего не почувствуешь. Мы проведем маленький опыт. Ты слышал название „аманита мускария“?
— Да. Это гриб.
— Гриб, который называют опасным. Но мы используем его в малых дозах, как делали древние шаманы. Это позволит тебе выйти из твоего тела и путешествовать во времени. Это позволит тебе вылечиться.
— Я не хочу!
— Ты хочешь, чтобы мы заставили замолчать тот голос?
— Да.
— Кем ты хочешь быть — человеком и медиком или несчастным сумасшедшим, которого запирают в корпусе для буйных?
— Я хочу быть далеко отсюда!
— В
— Я согласен.
— Тогда я надену на тебя электроды, как обычно».
Де Пальма остановил пленку и повернулся к Бессуру:
— Ты знаешь, что такое аманита мускария?
Бессур ввел это название в поисковую строку Интернета.
— Это красный мухомор! Очень распространенный гриб и очень ядовитый. Кстати, он не убивает мух, а только усыпляет. Я думаю, что в определенных дозах он действует как галлюциноген.
— Кристина Отран писала что-то на эту тему — небольшое сочинение о том, что природа давала на службу человеку эпохи палеолита. Там шла речь и о грибах. Надо посмотреть.
Де Пальма нажал на магнитофоне кнопку Play.
«— Проглоти это! Ты ничем не рискуешь.
Затем — долгая тишина, слышен только шум громкоговорителя.
— Готово. Скоро ты почувствуешь первый эффект.
Отран ворочался все сильнее. Его руки и запястья натягивали ремни. Кровать скрипела под его телом.
— Ты в длинном туннеле, — сказал Кайоль. — Скоро ты увидишь свет.
Из груди Отрана вырвался странный хриплый звук. Кайоль передвигал какие-то стеклянные предметы.
— Теперь ты ее видишь?
— Да.
— Как ее зовут?
— Элен Вейль. Она часто приходит на консультации.
— Скажи мне, что ты чувствуешь, когда смотришь на нее?
— Она очень страдает. Цепи, которыми она связана, очень прочны.
— Ее надо освободить!
— Да. Она слишком сильно страдает.
— Освободи ее. Я велю ее привести. Ты сможешь осматривать ее как пожелаешь».
Кайоль стал уходить от диктофона, и наконец его шаги стали едва слышны. Дверь открылась.
Он произнес несколько неразборчивых слов. Потом к диктофону стали приближаться шаги уже нескольких людей.
— Их двое! — воскликнул де Пальма.
На этом запись закончилась.
— Похоже, я буду плохо спать сегодня ночью, — пробормотал Бессур. — Какая жуть!
— Да, действительно ужасно. Элен Вейль была его первой жертвой.
— Понятно… Сходим в лабораторию! Может быть, удастся узнать, что он сказал, когда открылась дверь.
Лаборатория анализа звука находилась в дальнем конце коридора. Чтобы в нее попасть, надо было пройти через два освещенные неоновыми лампами зала, где снимали пробы с печатей для обнаружения на них следов и брали образцы ДНК. Здесь на вешалках висели предметы одежды, испачканные кровью, шапка с прорезями для глаз, подобранная на месте бандитского налета, разорванная шелковая ночная рубашка.