Первый год
Шрифт:
Его предупреждение только заинтриговало меня, но сегодня я решила не валять дурака и просто последовала за ним по безопасному пути. Когда мы двинулись вперед, послышался отчетливый звук разбивающихся о берег волн. Я никогда не проводила много времени на пляже — всего два раза в жизни, — но я никогда не забуду этот шум.
Проходя через арочный проем, я словно проваливалась в кроличью нору. Мы были в другом мире. Солнце и песок, волны цвета морской волны, набегающие на берег.
Мои часы показывали 7:30 вечера, но здесь солнце говорило мне, что на Багамах полдень.
—
Место отдыха?
Я огляделась, и мои глаза расширились при виде великолепных маленьких пляжных домиков, которые приютились на поросшей травой песчаной лужайке сразу за белым песком. Их было четыре, каждый разного цвета: голубой, фиолетовый, желтый и розовый.
Эта открытка волшебным образом ожила, и мне ни за что не хотелось уходить.
Ученики начали окружать меня, и я поняла, что пропустила наши инструкции. Я незаметно наблюдала за тем, что они делают, стараясь следовать их примеру.
— У меня начинает развиваться комплекс. — Его низкий голос раздался прямо у меня за спиной, заставив подпрыгнуть и обернуться.
— Э-э, что? — спросила я, полностью сосредоточившись на нем. — Комплекс?
Он покачал головой.
— Ты продолжаешь убегать от меня, и я почти уверен, что ты не услышал ни единого слова из того, что я сказал с тех пор, как мы ступили на песок.
Дерьмо. Он все это время что-то говорил?
— Я слушала, — соврала я, по-дурацки запыхавшись. — Я все слышала. Мы все… плаваем…
Я замолчала, косясь на студентов, которые заходили в волны. Они сняли обувь и закатали штаны. Это было не совсем плавание.
Ашер рассмеялся низким, хрипловатым смехом, который заставил меня почувствовать себя полной идиоткой, о которой я не хотела думать.
— Мы не плаваем, Мэддисон. Мы общаемся с Сонарисом… с самой водой. Это самая важная часть этого занятия, потому что, если ты не сможешь с этим справиться, то никогда не перейдешь на следующий уровень.
Я прочистила горло, уже наклоняясь, чтобы снять ботинки и носки.
— Но тебе, вероятно, не о чем беспокоиться, — добавил он, и я встретилась с ним взглядом.
— Что это значит? — Вот тут-то и проявилась моя экстравертная натура. Обычно я вызывала людей на откровенные высказывания, потому что они выводили меня из себя.
— Это значит, — медленно произнес Ашер, — что ты почти добралась до двери. Если бы ты не запаниковала…
Я сглотнула.
— Моя энергия заблокирована, так что… это не имеет смысла.
Ашер внимательно наблюдал за мной, его глаза горели напряжением.
— То, что ты не можешь активно использовать свою силу, не означает, что ее там нет. Она существует внутри тебя. Воду не смущают блоки на энергии. Она все знает. Она все видит. Сонарис и его вода давным-давно благословили мой народ, и за это все сверхъестественные существа обязаны ему своей верностью.
— Он благословил Атлантиду? — спросил я, мое любопытство к Атлантиде пересилило беспокойство.
— Благословил
— Ты — один из тех, кто в это верит?
Выражение лица Ашера посуровело, его голос стал гораздо менее открытым.
— Я больше живу настоящим моментом. Поиски Атлантиды и Сонариса разрушили мою семью, и я не собираюсь тратить свое время на то же самое предприятие.
Мне до смерти хотелось спросить его, что это значит, но по тому, как он сжал челюсти, я поняла, что он дал мне всю информацию, которую был готов раскрыть.
К счастью, в этот момент кто-то закричал, привлекая его внимание, и когда тот студент чуть не рухнул в воду, Ашер повернулся и поспешил прочь. Он добрался до студента за считанные секунды, вытащил его из воды и вытащил на песок.
— Ты в порядке? — спросил Ашер.
Студент был очень бледен. Его редкие рыжие волосы мокрыми прядями торчали во все стороны, когда он часто дышал.
— Я… это… в воде что-то было, — наконец выдавил он.
Ни один студент ахнул, прежде чем тоже поспешить выбраться из воды. Ашер выпрямился во весь рост, бросив мрачный взгляд по сторонам.
— В этом океане нет ничего, что могло бы причинить вам боль. Если вы хотите остаться в этом классе, вам придется научиться принимать и любить воду и всех ее обитателей.
Некоторые выглядели пристыженными, но многие по-прежнему казались напуганными. Это был отличный способ отсеять учеников, которые были в этом классе только потому, что Ашер был учителем. Я подошла поближе к воде, желая хоть мельком увидеть, что там происходит.
Мой взгляд скользнул по бескрайнему океану, и я поняла, что ему не видно конца. Насколько большим он мог быть на самом деле? Или это было что-то вроде дома-мешка Мэри Поппинс, и он волшебным образом простирался в вечность?
Закатав джинсы, я шагнула вперед. Находиться так близко к океану — волшебному или нет — и не войти в него было преступлением. Я не хотела упускать свой шанс. Солнечный свет над головой был теплым и успокаивающим, а вода на ощупь и запах была такой же настоящей, как океаны у меня дома. Прохладная вода плескалась у моих ступней и лодыжек, и я пробиралась сквозь нее, пока не оказалась по колено в воде. Большая волна окатила мои закатанные джинсы, и я замерла, когда в ступнях появились мурашки, которые быстро распространились по всему телу.
Сначала я подумала, что покалывание — это просто контраст теплой кожи с холодной водой, но потом оно распространилось дальше, вверх по ногам и животу, прежде чем охватило меня полностью.
— Что происходит? — кто-то закричал у меня за спиной.
Черт бы меня побрал, если бы я знала.
Вода продолжала струиться по моему телу, почти полностью окружая меня.
— Мэддисон, выйди из воды, — спокойно сказал Ашер.
Верно. Вода. Я должна была выбраться из воды, в которую попала магия.