Первый год
Шрифт:
«Меч и магия» оказались в одной комнате с «Основами магии». По полу из коры мы все подошли к тому месту, где нас ждал очень высокий, очень красивый мужчина. Он был самым высоким человеком, которого я когда-либо видела. Ну… за всю свою жизнь. Я запрокинула голову, пытаясь рассмотреть его целиком.
— Он что, наполовину гигант?
Я повернула голову, увидела Саймона рядом со мной и широко улыбнулась ему.
— Он, должно быть, семи футов ростом (213,36 см), — согласилась я.
Он был не только семи футов ростом, но и с полностью выбритой головой, и, поскольку он был без рубашки, я могла ясно видеть множество его татуировок, начиная от пантеры на
Ноги у него были босые, и я подумала, что, несмотря на мягкость, по коре все еще можно ходить, как по кусочкам ЛЕГО.
— Поторопитесь, — отрывисто сказал он, махнув рукой в сторону тех, кто все еще медленно пробирался в класс. — Не люблю, когда меня заставляют ждать.
Его голос прогремел, и ученики бросились врассыпную. Никто не произнес ни слова, все мы уставились на очень устрашающего и весьма эффектно похожего на викинга преподавателя.
— Я — Страйкер, — коротко сказал он. — Буду учить вас, как защититься с помощью оружия и магии. Я участвовал в пяти войнах и убил сотни людей. Или, по крайней мере, я перестала считать на сотне.
Он не хвастался, он говорил по существу, будто зачитывал свое дурацкое резюме.
— Большинство из вас осваивают основы своей магии, так что сейчас мы будем подбирать оружие по своему выбору и тренироваться с ним. Возможно, вам потребуется некоторое время, чтобы понять, какое оружие вам подходит, поэтому попробуйте несколько видов.
Он махнул рукой в сторону стены, которая была скрыта в тени. Я не замечала ее до сих пор, и когда мы подошли ближе, я удивилась, как я могла ее не заметить… она была огромной и полной блестящего оружия. Бесчисленное множество мечей, ножей, цепей, кнутов, булав и еще куча всякого дерьма, которого я никогда раньше не видела и которому не знала названия. Большинство из них выглядели смертельно опасными, как предметы, которыми я могла легко убить себя.
— Сегодня просто прикоснитесь к оружию… поднимите его, если вам так хочется, — крикнул Страйкер. — Никто не должен использовать его в атаке, иначе вы будете исключены из моего класса.
Саймон держался поближе ко мне, пока мы продвигались к стене. Я нервничала из-за того, что касалась острых и блестящих мечей, но не хотела злить страшного учителя, поэтому потянулась за чем-то похожим на пару нунчаков — две серебряные рукояти с цепочкой с шипами между ними. На ручках тоже были шипы, окружавшие небольшое открытое пространство, которое было достаточно большим, чтобы я могла обхватить его рукой.
Я не почувствовала ни искры, ни необходимости поднимать его, поэтому перешла к следующему. Это продолжалось все дальше и дальше, и к концу урока меня ничто не остановило, что на самом деле было облегчением.
У Саймона, с другой стороны, была пара коротких клинков, в которые он был почти влюблен.
— Я — воин, — сказал он, широко раскрыв глаза и держа руки перед собой.
Я рассмеялась.
— Да, Саймон. Ты — воин. А теперь положи их на место, пока не отрезал себе руку.
Мне пришлось буквально вырывать их у него из рук, чтобы мы не опоздали на следующее занятие. Занятия по морфологии рас вернули нас в классную комнату, и нам пришлось бежать, чтобы успеть до того, как снова зазвучит музыка. Усевшись за две последние свободные парты, я привлекла меньше любопытных взглядов, но они все равно были. По крайней мере, близнецов в этом классе не было. Хотя, там было довольно много лиц, которых я раньше не видела.
—
Тогда я поняла, почему в этом классе было так много новых лиц — здесь были не только те, кто пользовался магией; это был класс для любой из четырех рас. Я начала узнавать оборотней, вампиров и фейри в комнате. Определение расы превратилось для меня в глупую, навязчивую игру.
Саша, не теряя времени, протянула очень толстый учебник, на обложке которого были изображены различные животные.
— Оборотни — одна из сильнейших рас в сверхъестественном мире, — начала она, делая пометки на доске. Я последовала ее примеру, добавляя их в один из своих блокнотов. — Существует много разных животных, в которых оборотни могут превращаться, и самый сильный из них — волк, самый сильный и распространенный.
Кто-то перебил ее.
— А как насчет драконов?
Она замолчала и посмотрела на студента, который заговорил вне очереди.
— Драконы, конечно, самые сильные, но они редкие. Настолько редкие, что мы можем их сосчитать. — Она замолчала, словно ожидая еще одного аргумента, но его не последовало.
— Итак, как я уже сказала, волк самый сильный, и многое из их стайного менталитета было перенято другими оборотнями, несмотря на то, что у этих животных обычно не было стай.
Она продолжила рассказывать об оборотнях, о том, что их потребность в превращении возникает в период полового созревания или даже чуть старше, и что в течение нескольких лет они подчиняются капризам своего зверя. В их душах была дикость, животный инстинкт. Они были сильными, с исключительным зрением, слухом и обонянием.
Мы узнали, что медведь был самым распространенным животным после волка. Затем были более редкие львы, пантеры и леопарды. Она коснулась некоторых более слабых животных, таких как кролики и белки, которые не были редкостью, но большую часть времени прятались за пределами сообществ супов. Она больше не упоминала о драконах, но я не могла перестать думать о том, что в мире существуют настоящие драконы.
Мне действительно нужно было спросить о единорогах.
Оставшуюся часть урока я делала заметки, будто от этого зависела моя жизнь, и уже планировала читать дальше по тексту, который она нам дала. Мне нужно было знать все о расах. Мне нужно было получить образование, которое я должна была получить с рождения.
— Все не так уж плохо, — сказал Саймон, когда мы выходили из класса. — Многие из нас многому научились, побывав на уроке рас, но я действительно не так уж много знал об оборотнях. Мои родители — снобы и думают, что люди, использующие магию, — единственная важная раса в нашем мире.
Я улыбнулась ему.
— Спасибо, что помог мне почувствовать себя лучше, но… мы оба знаем, что я отстала.
Он покачал головой.
— Нет, серьезно, ты рассуждаешь как американка. Они начинают ходить в школу намного раньше нас и пытаются вытолкать тебя из этого мира такой юной. У нас здесь все по-другому. Мы также склонны держаться поближе к своей расе. Такое смешение, которое ты здесь видишь, не похоже на то, как супы хотели бы существовать в реальном мире.