Первый Инженер Император. Новые рубежи – ІІІ
Шрифт:
— Поняяяятно, — разочарованно протянул Фтанг, теряя интерес к разговору и возвращаясь к созерцанию маков. — Скучно. В сказках обычно драконы есть. Или хотя бы гоблины.
Несколько минут они шли молча, ступая по хрустящей под ногами земле, усыпанной сухими маковыми лепестками и костями. Дурманящий аромат усиливался, вызывая легкое головокружение и странное чувство безмятежности, которое совершенно не вязалось с окружающей обстановкой. Хотелось прилечь прямо здесь, среди алых цветов, закрыть глаза и…
— К’тул, — нарушил молчание Идрис, его голос
Старик остановился, упершись на посох, и посмотрел назад, в сторону едва видневшейся темной полосы леса. Его душило странное чувство де жа вю: что там у Дикой Руны магия испытывала его волю, что теперь здесь, посреди макового поля. Мир магии так и старался проверить каковы старческие кости на вкус. Но К’тул не поддавался на эти провокации.
— Потому что сам еще не до конца восстановился после встречи с Цепешем, — ответил он задумчиво. — Цепеш был силен, Идрис. Очень силен. Он почти уничтожил реликта. Думаю, Лехраку потребуется немало времени, чтобы снова набрать полную мощь. Убить его почти невозможно, да. Он есть часть леса, часть самой земли. Он восстановится даже из маленькой косточки, из уцелевшего корня, но это займет время. Века, возможно. Поэтому он и не стал с нами связываться. Решил, что проще выгнать нас подальше из Старого Города, чтобы мы не мешали ему зализывать раны и не лезли в его тайны. Он всегда был собственником, сколько я помню эту местность.
К’тул усмехнулся, обнажив неестественно ровные для его годов ряды зубов.
— А если туда вернется этот барон? — снова подал голос Фтанг, который, видимо, устал рассматривать цветы и решил вернуться к разговору. — Тот, который… ну… горячий такой был.
Старик презрительно фыркнул.
— Да пусть хоть удавится всем, что там найдет, если Лехрак ему позволит! Мальчишка, возомнивший себя невесть кем! Нашел артефакт, случайно высвободил его силу — и уже герой? Тьфу! Такие выскочки долго не живут. У нас другая задача, Фтанг. Куда более важная. Найти новый камень. Сердце Руны. И чем быстрее мы это сделаем — тем нам будет лучше.
Глава 7
Скрип колес по брусчатке царского двора прозвучал почти оглушительно после относительной тишины тракта. Я натянул вожжи, останавливая уставших лошадей у парадного крыльца. Дорога до Великого Новгорода обошлась без происшествий, если не считать жужжащего роя мыслей.
Я спрыгнул с козел, разминая слегка затекшие ноги. Обернулся и подал руку Маргарите. Она приняла ее, но на этот раз в прикосновении не было прежней доверчивой легкости. Лишь мягко, почти формальное касание.
Девушка спрыгнула на землю, одернула платье, в котором прибыла ко мне в поместье, и посмотрела на меня. Во взгляде — смесь благодарности, неловкости и чего-то еще, похожего на вызов. Она вернулась в свою стихию, в мир дворцовых стен, и маска светской особы, пусть и слегка помятая пережитым, снова
— Спасибо, Александр, — голос ее звучал ровно, почти официально. — За все. Надеюсь, мы скоро увидимся.
— Непременно, Маргарита, — ответил я так же ровно, отпуская ее руку. — Рад был помочь.
Она кивнула и, не оборачиваясь, направилась к дверям дворца, где ее уже ждали две служанки, встревоженно перешептывавшиеся и кланявшиеся при ее приближении. Дворецкий Игорь Ефимович, стоявший чуть поодаль, проводил ее цепким взглядом, а затем перевел его на меня и Скворцова, который спокойно сидел на лаве, осматривая привычные виды города.
Я кивнул дворецкому, давая понять, что аудиенция мне сейчас не требуется, и развернулся, намереваясь сесть обратно на козлы и продолжить путь к дому мага. Дел было невпроворот, и тратить время на пустые формальности не хотелось. Но стоило мне сделать шаг к повозке, как сзади раздался знакомый голос, который я слышал не так давно у себя в поместье.
— Неужто, барон, ты думал, что я даже не выйду поприветствовать тебя?
Я медленно обернулся. Алексей Петрович стоял на крыльце своего дворца, скрестив руки на груди. С прошлого раза он сменил свой камзол на темно-синий, расшитый серебром по воротнику и обшлагам. Вид у него был отдохнувший, уверенный, глаза внимательно изучали меня. Он явно был доволен исходом событий и моим возвращением с его драгоценной племянницей. И, судя по всему, совершенно «случайно» оказался на крыльце именно в момент нашего приезда. Классический ход политика — создать видимость спонтанности там, где все просчитано.
— Дела государственные не терпят отлагательств, Ваше Величество, — ответил я ровно, позволяя легкой улыбке тронуть губы. Я подошел к государю, останавливаясь на нижних ступенях крыльца. — Только вам решать, есть ли время на прием. Рад видеть вас во здравии.
— Взаимно, барон, — кивнул он учтиво, его глаза все так же внимательно изучали меня, словно пытаясь прочесть мысли. — Благодарю, что вернули Маргариту в собственном сопровождении. Я это ценю.
Он сделал шаг мне навстречу, спускаясь со ступеней, и протянул руку. Мы обменялись рукопожатиями. Его хватка была крепкой, уверенной — хватка человека, привыкшего держать все под контролем. Он не отпускал мою руку несколько секунд, продолжая смотреть мне в глаза. В его взгляде я читал не только благодарность, но и прежний расчет.
— А еще я вышел сказать, — царь чуть наклонился и понизил голос до шепота, так, чтобы слышал только я, его глаза быстро стрельнули в сторону Скворцова, который продолжал сидеть на своем месте, делая вид, что разглядывает резьбу на ее бортах, — что послезавтра у нас встреча с нашим потенциальным союзником. Ничего не планируй.
То, что эта встреча должна будет состояться в ближайшее время — я понимал. Но не рассчитывал, что так скоро.
— Я заеду со свитой на рассвете, — продолжал шептать Долгоруков. — Поедем на нейтральную территорию, где обсудим детали. Романович хочет послушать тебя лично.