Первый линзмен
Шрифт:
– Спокойней, милая, спокойней, - Костиган уже заметил двух невиан, торопливо приближавшихся к стеклянной клетке Клио.
– Ты слишком ценный экспонат, чтобы бросить тебя на погибель… Но эти болваны зря рассчитывают добраться первыми!
Он немного не рассчитал, и вместо того, чтобы приводниться на поверхности лагуны, глубоко нырнул, расплющив о днище корабля плывших к Клио амфибий. Развернув судно, Костиган направил его к поверхности.
– Отойди в дальний угол! Спрячься!
– резко приказал он. Без колебания и вопросов Клио укрылась за грудой подушек, заменявшей ей ложе; затем волновой удар разнес всю переднюю часть стеклянной
– Твое оружие и скафандр - в этом пакете. Вооружись, проверь "левистон" и пистолеты - надо готовиться к худшему, - сказал он, не поворачивая головы.
– Брэдли, говорите…, отлично, я вас засек! Подготовьте влажную маску и постарайтесь чем-нибудь вооружиться - каждая секунда промедления опасна. Мы придем быстро, но, боюсь, нас все равно опередят.
– Уже опередили, - спокойно сказал капитан.
– Они пришли за мной. У них парализа…
Его голос прервался на середине слова. Скрипнув зубами, Костиган включил основной ультраволновый радар своего корабля, пытаясь определить, куда потащили Брэдли, и уже не заботясь о том, что его самого засекут - невиане явно были предупреждены. На экране появилось несколько монстров, влачивших неподвижное тело капитана в маленькую лодку; затем они направились к одному из крупнейших городских зданий. Брэдли положили в центральном холле, окруженном многочисленной охраной. Надежда таяла. Конвэй повернулся к девушке и, даже сквозь стекло шлема, она увидела, как исказилось от отчаяния его лицо. Он дважды пытался что-то сказать, но голос изменил ему. Однако корабль по-прежнему мчался вперед.
– Да, - ответила Клио на немой вопрос.
– Мы должны его спасти! Я понимаю, что ты можешь сбежать со мной, но тогда…, тогда я никогда не подам тебе руки, а ты меня навсегда возненавидишь.
– Ты ошибаешься, - боль еще не исчезла из его глаз, голос был хриплым и ломким, но руки уверенно сжимали рукояти управления.
– Ты самая чудесная женщина, которую я когда-либо видел, и я буду любить тебя всю свою жизнь, что бы не случилось. Я продам душу дьяволу, если он пообещает спасти тебя, но добрых дьяволов нет, и мы по уши увязли в этой каше, милая. Если амфибии убьют Брэдли, мы отомстим - но тех пор, пока мы живы, мы будем вместе или…, или не будет никого.
– Да, - повторила она, удивленная и немного испуганная тем искренним чувством, что прозвучало в его словах. В этот миг душа любимого человека раскрылась перед ней до конца. Ни тяга к жизни, ни страсть к женщине не могли принудить его к подлости и предательству.
– Мы пробьемся…, и забудь о том, что я женщина. Мы - трое людей, трое против этих монстров, и я - я буду делать то, что надо…, вести судно, стрелять, бросать бомбы. Что у меня получится лучше всего?
– Бросай бомбы, - коротко приказал он. Конвэй знал, что требуется предпринять, чтобы победить без потерь.
– Я пробью дыру в здании, а ты забрось контейнеры с газом. Три самых крупных швырнешь, как только я ударю, а остальные запусти, когда я сломаю стену. Они сработают и в воздухе, и в воде.
– Но Брэдли! Он тоже отравится!
– в ясных глазах сквозило недоумение.
– Ну, тут уж ничего не поделаешь. У меня есть антидот, и он сработает в течение часа после отравления.
Зависнув над плоской крышей башни, в котором лежал обездвиженный Брэдли, он включил луч деструкции. Твердый металл начал крошиться, в образовавшееся отверстие влетели три контейнера с Ви-два, треснули, залив весь этаж ядовитыми парами. Затем луч вспыхнул еще и еще, на полную мощность, прожигая перекрытия и стены. Середина здания рушилась под действием лучей и тяжести садившегося корабля; теперь оно напоминало разворошенную нору, а в самой крупной ее камере находилась желанная добыча. И корабль устремился в нее, сметая все на своем пути.
Вооруженные охранники со всего города стекались к башне. Большинство - простые стражи, даже не снабженными масками, но кое-кто носил и маски, и тяжелое снаряжение. Эти были очень опасны.
Конвэй отвернулся от пульта и поднял "левистон".
– Я не могу использовать лучевые орудия рядом с Брэдли. Оставайся здесь, Клио, и прикрой меня, - приказал он, подходя к люку.
– Не могу! Не буду!
– отчаянно вскрикнула девушка.
– Я не знаю, как управлять их оружием! Я убью и тебя, и капитана, сама того не желая. Но стрелять я умею и без работы не останусь!
– Она схватила пистолеты и бросилась вслед за Конвэем к люку.
Уложив четырех стражей, две фигуры в скафандрах устремились к телу беспомощного Брэдли, парализованного врагами и отравленного друзьями. Некоторое время невиане отступали, но когда люди добрались до-капитана, в дверях появились шесть хорошо вооруженных амфибий. Вспышки "левистона" стали бесполезным фейерверком искр, пули глухо щелкали о защитные экраны.
Монстры перешли в атаку. За их спинами теснилось еще около двадцати одетых в маски солдат; еще дальше слышалось шлепанье ног спешившего на помощь подкрепления. Ситуация усложнялась. Если все эти твари устремятся сюда, спасения не будет. Решение было принято мгновенно. Костиган бросился к кораблю, крикнув девушке:
– Держись, малышка! Сейчас я с ними разберусь! Постарайся перебить тех, что в зале, и подтащить Брэдли к люку.
Вернувшись к пульту, Костиган сузил радиус действия лучей до тонкого мощного пучка - энергетической молнии - и один за другим шестеро тяжеловооруженных упали. Посмотрев на Клио, припавшую к полу, он решил, что девушке пока ничего не грозит, и переключил внимание на подходы к башне, заполненные монстрами, стекавшимися со всего города. Снова и снова вспыхивали лучи, и все живое замирало. Распадались в прах не только невиане - чудовищная энергия уничтожала здания и механизмы, превращая их в клубящиеся облачка пара.
Избавившись от угрозы, Конвэй отправился на помощь Клио. К его удивлению, девушка прекрасно справлялась сама. Массивные тела амфибий усеивали пол, а Клио, не глядя на трупы, изо всех сил тянула Брэдли за ноги.
– Ты просто прелесть!
– ухмыльнулся Костиган, затаскивая капитана в люк.
– Женщина моей мечты - прекрасная и такая полезная! Забирайся внутрь, и мы отправляемся.
Маленький крейсер устремился вверх. Да, Костиган не тратил время напрасно в своей стеклянной тюрьме! Следящим лучом он обшарил каждый дюйм кораблика, часами наблюдал за ним во время испытаний, изучая каждую деталь вооружения и управления.