Первый перевал. Стихи

Парпара Анатолий Анатольевич

«Такой простор!..»

* * *

Перед памятником героям

1812 года в Смоленске

Такой простор! Предутренние краски на небе проступают все ясней. И доброта приходит без опаски, и мир и лад уже в душе моей. И поднимаешься над синими холмами, и видишь даль могучую окрест, и говоришь неспешными словами, и откликается далекий благовест. И посреди внезапных откровений вдруг понимаешь в сокровенный миг, что ты — звено великих поколений, и

потому обязан быть велик. Ты — продолжатель будущего рода, и человечества судьба — в твоей судьбе. И верит беззащитная природа оратаю и воину — тебе!

Вид на Кунцево

Бери, художник, кисть и наноси На полотно отрадную картину: На первый план — летящую машину; Что хочешь: грузовик или такси. А под ее колеса положи Мазками точными бетонную дорогу, Которая уходит понемногу Куда-то вдаль, свершая виражи. Теперь вот эту землю насели Прохожими, Спешащими куда-то, Березами, Которые крылаты — Вот-вот взлетят, Как голуби с земли. А в глубине картины проведи Два-три штриха. Твои прикосновенья Пусть обозначат легкие строенья С жасминными кустами впереди. И чтоб цвета оттенки обрели, Сумей скрестить три световых потока. Один с небес, Издалека-далека — другой, А третий — бьющий от земли.

Звонопад

Мне листьев звон ночами снится. Он в сердце надолго проник. Я по озвученным страницам читаю повести про них. И я учусь у них, беспечный, самоотверженности той, с какой уходят листья в вечность из этой жизни золотой. Они звонят, тревожа душу, и сердце бьется невпопад… Ах, неужели ты не слушал бессмертных листьев звонопад!

Болдинская осень

Такие дни, наполненные светом, великим музам древности сродни. И все, что есть прекрасного под небом, в иные не могло родиться дни. Под мелодичный звон зеленых сосен и с запахом степного чабреца, как вдохновенье, болдинская осень заходит в восхищенные сердца. И нет предела мыслям и желаньям в такие очарованные дни… Да здравствует такое увяданье, которое цветению сродни!

«Смеялась женщина…»

* * *

Смеялась женщина. Сменялись черты лица ее легко, и брови черные слетались и разлетались широко. И заразительно и звонко звучал прекрасный смех ее. И тонкий голосок ребенка вплетался в звонкое литье. И зачарованы игрою, они очаровали всех… И над осеннюю землею летел их смех, как первый снег.

Ивану Молчанову

И

в это утро как всегда, на парашютике покорном садилась медленно звезда на подоконник. Кран горизонта, что порвал шквал неотвратный, электропоезд прошивал суровой дратвой. Вразвалку, как моряк, прошел сентябрьский дождь, и запоздало заря цветным карандашом день намечала. Такое утро средь других обычным было… Но лето в осень в этот миг переходило.

«Над крышами поселка ветряки…»

* * *

Над крышами поселка ветряки, плетенные из тальника заборы… Геологи, чаб`aны, горняки, я к вам, друзья, вернусь еще нескоро. Но где бы ни был, вспомнится везде душа открытая степи целинной, гостеприимство братское людей одной державы и мечты единой. Я уезжаю. И мои друзья заботливо в дорогу провожают. А в знак того, что счастлив буду я, подкову оренбургскую вручают.

Два стихотворения о природе

В. Д. Пришвиной

I

Не ладится! Уйти! Умчать! Бродить безмолвно, виновато там, где нет рашпиля асфальта, — но трав неглаженая гладь. Спасаясь от крутой тоски, прижаться к молодому маю и чувствовать, как поднимают тебя упрямые ростки, как входит в тело чистота, струясь по обнаженным венам… И вдруг понять, как откровенье, в чем жизни суть, в чем суета.

II

Пусть будут ветры озорные, да всплеск сиреневых осин, да эта солнечная синь в глазах сияет, как впервые. Пусть у калитки у сосновой, прищурив слабые глаза, дед скажет: «Чарку, брат, нельзя — придется кружечку парного!» Пусть у ночного краснотала, и убегая и маня, встречает молодость меня. Пусть будет! Сердце пожелало.

В Заполярье

Ни заснуть, ни забыть, ни забыться нельзя — мне полярная ночь высветляет глаза. Как медведица белая, белая ночь не уходит никак, хоть гоню ее прочь. В этом крае, где мерой не мерян простор, где сердца так чисты, как зеркальность озер, где природа крутая берет на излом и людей проверяет суровым трудом, где Полярного круга проходит черта, проверяю себя: так ли совесть чиста. Как подсолнух к светилу, тянулся к добру, вырастал, но не гнулся на жгучем ветру. Сын рабочего класса, как песню свою я рабочее утро над миром пою.