Первый после бога
Шрифт:
– Ты мог бы отправиться с нами, – произнес адмирал после недолгой паузы. – Здесь хватит богатств на всех. Загрузишь корабль серебром по самую палубу! Так и будет, клянусь преисподней!
– Нет. Я свой контракт выполнил, – отозвался Шелтон. – Панама в мои планы не входит.
– А что входит? – Дэвис уставился на него испытующим взглядом, но капитан «Амелии» молчал. – Ну что ж, – сказал вождь корсаров, – твои тайны – это твои тайны, и я в них лезть не стану. Однако жаль терять такой корабль и такого капитана. Может быть, ты останешься со мной, пока
Питер покачал головой.
– Сожалею, сэр, но у меня есть точные предписания хозяев, которым я обязан подчиняться. С пятидесятого градуса широты они вступили в силу.
Дед преподал ему много полезного, но кое-что досталось и от отца. Джон Шелтон был мирный человек, не корсар, а предприниматель и купец, но люди этих занятий имеют изощренный ум. Совет, данный им сыну, звучал так: если нужно отговориться, вали все на компанию. Неважно, что ты наследник и будущий ее владелец; сейчас ты – капитан на службе у фирмы «Шелтон и Кромби». Что велели, то и делаешь, а о сути приказов – молчок, ибо таково распоряжение хозяев.
– Тебе все равно придется плыть с нами, пока ты движешься к экватору, – заметил Дэвис. – Если мы встретим испанцев и вступим в бой, ты ведь не убежишь? Не забудь о добыче и о том, что я тебя не обделю.
– Безмерно благодарен, сэр. – Питер отвесил изящный поклон. – Клянусь Господом, я был бы счастлив плавать под командой такого адмирала, как вы! К сожалению, я не могу дольше оставаться с вами. Я снимаюсь с якоря немедленно и беру курс в океан.
– В океан? – Дэвис в изумлении приоткрыл рот. – Черт возьми, в океан! Что там тебе нужно?
Питер потер висок. Врать не хотелось, но, кажется, другого выхода не было.
– Видите ли, сэр, компаньон моего отца – человек богобоязненный. Его тревожит, что в мире полно язычников, не узревших света истинной веры. Так что мы должны найти подходящий остров в океане и поведать его диким обитателям о Сыне Божьем, который принял муки за нас и за этих несчастных туземцев, которые даже не знают про Господа, Иисуса Христа и Святую Библию.
Дэвис упер руки в бока и расхохотался. А отсмеявшись, произнес:
– И когда ты придумал эту сказочку?
– Почему сказочку, сэр? Мой предок, как вам известно, плавал с Френсисом Дрейком, посетившим многие острова в южных морях. На них произрастают пряности и другие полезные злаки, ценность которых выше, чем у золота и серебра. Если мы случайно наткнемся на такой остров, можно совместить обращение язычников с другим полезным делом. В конце концов, мы несем им свет веры, а за это нужно платить! Скажем, мускатным орехом, корицей и перцем!
– Вот это я понимаю, – произнес Дэвис. – Что ж, плыви к дикарям за перцем, а я поплыву в Панаму за золотом. Каждому свое!
Спустившись в ялик, Питер бросил прощальный взгляд на «Радость холостяка» и его капитана. Дэвис задумчиво глядел ему вслед. Похоже, он оставался в твердой уверенности, что славный предок рода Шелтонов оставил потомкам не только сведения
Гребцы навалились на весла. Дюжий Мэт Уэллер сказал:
– Ловко вы разделались с этим типом, капитан. Будет неделю кровью мочиться.
– Лучше две, – добавил Найджел Мерфи.
– Да сгноит Господь его душу! – с чувством произнес Билл Хендлер по прозвищу Фартинг, а Брукс – просто Брукс – кивнул одобрительно. Этот Брукс был известный молчальник.
Проплывая мимо «Старины Ника», Шелтон заметил на палубе суету. Самого Таунли не было видно, но люди его словно собирались в бой: разбирали мушкеты, топоры и шпаги, готовили шлюпки к спуску на воду, вязали к канатам железные крюки. Хотят на берег съехать и поохотиться на птиц?.. «Нет, не на птиц, – подумалось Питеру, – для этого не нужны топоры и крючья». Он велел гребцам поднажать, и через несколько минут ялик стукнулся о борт «Амелии».
– Выбрать якорь! – выкрикнул Шелтон, взлетев по трапу на палубу. – Ставить паруса! Мартин, выводи корабль из бухты! Мы уходим. Немедленно!
Лязгнула якорная цепь, боцман погнал матросов к снастям, на реи и мачты, четверо гребцов подняли шлюпку, рулевой, прислушиваясь к командам Кинга, начал осторожно разворачивать «Амелию». Хлопнули, забирая ветер, паруса, и бриг будто ожил, ощутил свою мощь в борьбе с волнами и течениями. Скалистый берег, над которым кружили чайки, все быстрее и быстрее поплыл мимо, и вместе с ним уходили назад силуэты кораблей: фрегаты Дэвиса и Свана, большой барк Таунли, крохотный «Москит» Самуэля Лейта, суда Кука и Рикса, Брэнди и Бамфилда. Ветер спускался на незримых крыльях с далеких гор, и когда «Амелия» обогнула мыс, похожий на согнутый палец, лихо вздул паруса и погнал корабль в море.
Подошел Дерек Батлер – как раз тогда, когда капитан ухитрился стащить камзол. Заметив окровавленную рубаху Питера с разрезанным рукавом, первый помощник окликнул хирурга, велел нести бинты и воду. Затем полюбопытствовал:
– С чего шумели на «Холостяке»? Ром в башку ударил? Решили слегка капитанов порезать?
– Нет, – промолвил Питер, наблюдая, как хирург бинтует царапину. – Таунли повеселиться захотел. Пришлось его охолонить.
– Таунли? Лихой моряк, но скандалист! – Батлер с осуждением хмыкнул. – А уходим почему?
– Чтобы веселье не продолжилось. На «Амелии» пушки, зато у него народа вдвое больше. Свара нам ни к чему.
– Это верно, – согласился помощник. Затем бросил взгляд на мыс, над которым торчали мачты пиратской флотилии, и добавил: – Чем выше заборы, тем лучше соседи. Так уж от праотца Адама повелось, и так, думаю, будет до скончания веков.
Резвая волна приподняла «Амелию» и покачала на своей упругой спине. Красный солнечный диск плыл над горизонтом, но еще не коснулся морской поверхности. Распустив паруса, бриг плыл прямо к солнцу, словно мошка, что летит на яркий свет костра.