Первый шаг Некроманта. Том 3
Шрифт:
— Я перепишу ещe, — кивнул Ицхак, — а может, есть такая книга, что вылечит дядю Ваню? Ты просто скажи, что тебе нужно.
Я не хотел, чтобы он расстраивался и велел переводить всe, что касается рун в церковной магии. Навряд ли оно поможет Ломоносову, но что-то мне подсказывало, что защитная магия не так проста и следовало подробней в ней разобраться.
Перед отъездом я заглянул ещё и к Шпульцу. Уклоняться от визита к начальнику гарнизона — моветон. За последнюю неделю домой пришло три записки, и все мимо — я был слишком занят на восточном
— Андрей Викторович? — постучавшись, заглянул я к вояке, погребённому под стопками ликвидаторских отчётов.
— Артём, дорогой, заходи, — расплылся в морщинистой улыбке седой мужчина. — Чай будешь?
— А давайте, — решил я уважить старика и тот, подмигнув секретарше, приказал организовать нам угощение.
— Ну, рассказывай, — ответил Шпульц, когда чашки вместе с песочным печеньем занесли внутрь, — сто лет не виделись, только по докладам о тебе и узнаю, — он приподнял в руке стопку бумажек и положил обратно, — Но буковки они что такое против живого разговора, правильно?
— Согласен, Андрей Викторович, — я отхлебнул чёрного чаю и пересказал ему последние новости о закреплении на восточном направлении.
О найденных сокровищах, понятное дело, умолчал — незачем вот эти вот все изъятия, расследования… Боевые трофеи — это святое, я на них имею полное право.
— В Рогаткино бы охрану, жителей жалко, — посматривая на Шпульца, заметил я.
— Организуем, — тот вытер ладони от крошек и отставил чашку в сторону, — Ну ты меня, конечно, удивил Артём. Самые высокие показатели по закрытиям! У тебя большое будущее, не хочешь к нам? — как бы между прочим спросил он.
Отношение к военным у меня всегда было своеобразное. Я понимал всю важность этой отрасли, но не любил, когда надо мной кто-то довлеет. Даже дед с отцом были лишь ориентирами и воспитали меня чересчур свободолюбивым. Потому я всегда работал с государствами как наёмный маг: захочу — останусь, захочу — уйду. Ничто не держало меня на одном месте, но стоило влезть во всё это, как вольностям приходил конец, а начальник сверху зачастую не про компетентность. Скорее наоборот.
Потому я благодарил судьбу, что из всех шпиков Российской империи мне попался именно Бенкендорф. Его умение уступать где надо многое сглаживало в наших отношениях. Иначе бы я давно встрял в большие неприятности. Я их не боялся, не впервой, но зачем они мне?
— Нет, Андрей Викторович, вынужден отказаться. У меня другие интересы.
— Вот оно как, ну ничего, опустим этот момент, — поглаживая подбородок, ответил Шпульц. Новость расстроила старика. — Вернёшься, значит, к семье?
Поднос с угощениями унесли, и я догадался, о чём так пёкся начальник гарнизона.
— Да.
— Жаль, — кивнул собеседник, — Но оно и понятно — годовую повинность ты закрыл, семейный долг тоже…
— У меня здесь много незаконченных дел, так что мы с вами, Андрей Викторович, ещё поработаем. Так просто вы от меня не отделаетесь, — пожурил я старика.
— А вот это одобряю, — кажется, он даже немного выдохнул
Я выпрямился и, как маленький ребёнок, ожидающий подарка, придвинулся вперёд.
— В силу понятных причин, не могу выделить большую площадь, но вот сорок квадратов… — он достал нужный документ и протянул его мне.
Это была жалованная грамота на имя барона Артёма Борисовича Барятинского, где сообщалось, что ему отходил земельный надел в новой крепости, именуемой Павловской, со всеми разрешениями на строительство и торговую деятельность.
— Ого, так у меня теперь есть лицензия? — я посмотрел поверх документа на Шпульца, и тот довольно скрестил пальцы на животе.
— Получается так, заслужил.
— А вот за это, Андрей Викторович, огромное вам спасибо, — я встал, чтобы пожать ему руку, такой щедрости вот никак не ожидал.
— Тебе спасибо, за службу Артём, и удачи в сегодняшнем деле, — он подмигнул мне, показывая, что в курсе наших с Христом интриг.
— От вас ничего не утаишь.
— Седина в голову — опыт в руки, — засмеялся офицер, и мы тепло попрощались.
Грамоту я оставил дома и, взяв в дорогу чтиво Ицхака, отправился в Вологду. По пути перенёс содержимое записок в третьего клона и потихоньку «переваривал», осваивая новый материал.
По мере того как мы преодолевали километр за километром, мои глаза расширялись от удивления — система рунной защитной магии совершенно отличалась от ветки «человек-источник». Здесь были несколько иные принципы построения заклинаний, и мне не терпелось побыстрее применить их на практике, где-нибудь в укромном месте.
«Сначала дело», — сказал я себе.
Мне предстоял последний визит, перед тем как я разыграю свою карту с Пильняком. А собирался я в гости к отцу Серапиону. Он уже получил предупреждение через голубя Мамона, что я загляну с гостинцами. Нанятая карета докатила меня вместе с увесистым мешком прямо во внутренний двор храма, и служка показал нам запасной заезд. Оттуда священнослужители могли входить и выходить, не привлекая лишнего внимания.
Я поправил бряцающий мешок за спиной и двинулся вслед за клириком.
— Оставьте нас, договорим позже, — попросил епископ двух знатных собеседников, когда через приоткрытую дверь увидел меня на пороге с мешком.
Те поклонились и, сверив меня любопытным взглядом, удалились прочь. Служка закрыл за мной дверь. Без всяких расшаркиваний я подошёл к большому столу Его Преосвященства и вывалил церковный золотой скарб. Какая-то тарелочка покатилась до самого края, и чуть было не упала, но Серапион вовремя успел схватить реликвию.
— Аккуратней, Артём Борисович, это очень ценные вещи. Где вы их взяли?