Первый среди равных. Книга IX
Шрифт:
Наконец, Император раскурил трубку и посмотрел на Ивана пронзительным взглядом.
— Как думаешь, Иван, они меня ненавидят?
— Со всем уважение, ваше императорское величество, — первый раз за разговор Иван на мгновение потупил взгляд. — Мы много раз это обсуждали. Вы — Император. И именно на ваших плечах лежит бремя власти. Никто кроме вас не знает, как лучше для Империи.
— А если не знаю и я, Иван? Что тогда? — тихо проговорил Император.
— Тогда никто не знает. Но решение нужно принимать именно вам. Именно поэтому вы и правитель Империи. А ваши подданные не имеют права вас ненавидеть. Они могут уважать и бояться. Но ненавидеть?
— Знаю. А вот они не знают. Неужели ты думаешь, что никто из них не задается вопросом, почему их любимый Император убивает лучших аристократов Империи за жалкие подачки?
— У вас нет другого выбора, ваше императорское величество. Таково тяжкое бремя короны Империи.
Император тяжело вздохнул, положил трубку на подставку и с силой потер виски.
— Что-то я совсем расклеился, Иван. Каждый раз… Каждый чертов раз, когда мне нужно принять это решение, у меня случается такое. Неужели мы, одно из сильнейших государств мира, не можем самостоятельно решать, как нам жить?
— Можем. Конечно же можем, господин. Но у любого решения есть последствия и риски, — лицо Ивана окаменело, чёрные глаза сверкнули яростью. — Африканские правители в свое время решили, что они будут жить так, как хотят. И нынешний Чёрный континент — яркое доказательство того, к чему это решение привело.
Император покачал головой и взглянул на Ивана с невеселой улыбкой.
— Умеешь ты всегда показать ситуацию с разных сторон, засранец.
— Это моя работа, господин!
— Твоя работа, да… — Император еще раз глубоко вздохнул и повернулся к окну, где ярко светило солнце. Затем снова посмотрел на Ивана. — Приглашай послов в тронный зал. Я принял решение.
Глава 27
Москва.
Дворец светлейшего князя Муравьёва.
— В чем определённость? — моментально насторожилась Настя.
— Ты склады в имении ещё не чистила от всякого хлама? — вместо ответа поинтересовался я. Гости ещё подходили на приём, но уже в гораздо меньшем количестве.
Кто-то падал прямо в дверях и их тут же переносили в другое помещение. Заставлять Кота полностью втягивать ауру я не стал. Во-первых, дополнительное напряжение могло снизить мгновенную отдачу Источника Аларака. Во-вторых, аура была частью системы восприятия любого одарённого и без неё ощущать пространство вокруг было сложнее. Ну и в-третьих — это, как бы, была не совсем наша проблема. Зато от представителей родов с сильно развитым аспектом Смерти к Разумовским точно не будет никаких вопросов. Очень сложно с кем-то спорить, если начисто отрубаешься во время обычных переговоров. И это африканец ещё осознанное давление на окружающих не применял.
— Ещё нет, — ответила девушка. — Но там ничего интересного не осталось. Всё ценное в Горынино и Себыкино перевезли, чтобы удобнее было использовать. Там только инвентарь всякий и ещё… Неужели ты думаешь…
— А почему нет, — пожал плечами я. — По-моему, всё очень складно выходит. Мы, конечно, можем поинтересоваться на этот счёт у Антона Алексеевич, но я почти уверен, что он вряд ли сможет нам помочь.
— Допускаю, что это не наше дело, но раз мы все стали свидетелями вашего разговора… — нейтрально произнёс барон Костров.
— То мы были бы вам
— Никакой тайны тут нет, господа, — коротко взглянув на меня и дождавшись едва заметного кивка, ответила Настя. — Просто в момент нашего возвращения во владения нашего рода, ситуация была крайне печальной. Настолько тяжёлой, что даже родовая сеть почти погибла. Этим воспользовались какие-то ушлые личности, которые начали запускать над нашими землями разведывательных дронов. Довольно интересные и редкие машинки родом откуда-то из Поднебесной. Вот только нам так и не удалось тогда отследить их хозяев, потому что Ярослав Константинович сумел наладить работу родовой сети, и та начала сбивать непонятные технические объекты на нашей территории.
— До этого момента я был уверен, что разведчики принадлежали князю Антипову, — рассеянно осматривая заполненный гостями зал, добавил я. — Алексей Андреевич имел большие виды на землю моего рода, и глава моей дружины рассказал много интересного на предмет того, как именно сосед пользовался сложившимся положением.
— В курсе, — угрюмо кивнул Костров. — Но я ничем не мог помочь, кроме каких-то мелочей, Ярослав Константинович. Хотя сейчас уже понимаю, что надо было Антипову прямо всё высказать. Может тогда он и не стал бы так наглеть.
— Сейчас уже нет смысла об этом вспоминать, Игорь Юрьевич, — улыбнулся я. — Мы вам благодарны уже за то, что вы границу держали и с той стороны никаких бед остаткам защитников на моей земле не прилетело.
— Тогда действительно странно получается, — задумчиво произнесла Настя. — Если светлейший князь уже тогда наблюдал за нами, то я не понимаю, зачем ему это было нужно.
— Может не сам Павел Александрович наблюдал, а кто-то из его доверенных лиц, — пожал плечами я. — Партнёры или просто наёмники. А вот зачем всё это делалось мне действительно очень интересно. Потому что на тот момент, когда я принял титул главы рода Разумовских, от моей семьи и её влияния остался один пепел.
Единственное адекватное своё предположение я озвучивать не стал. Место и время для такого были совсем уж неподходящими. Если светлейший князь Муравьёв действительно следил за обстановкой в преддверии гона и просто наблюдал за подготовкой Антипова, то его роль в прорыве эстайра оспорить было практически невозможно. Если учесть, что Степан тоже высший оборотень и личный слуга Императора будет всеми силами противиться вмешательству в дела сородича, то получалось совсем скверно.
— Владения в первом круге любой аномальной зоны имеют огромное значение и невероятную ценность, — пожал плечами Новиков. — Не вижу ничего такого в стороннем наблюдении. Метод, конечно, довольно своеобразный, но вреда от него не было никакого. Есть значительно более агрессивные варианты.
— Как вариант, — согласился Игорь Юрьевич. — Далеко не всем так везёт, как роду Пожарских. Многим дворянам вообще не светит получить землю у границ аномалий. А высшим аристократам запрещено расширять свои границы за счёт соседей. Поэтому Павел Александрович вполне мог присматривать за владением, которое могло вскоре потерять хозяина. По закону Российской Империи, в этот момент нужно подать заявку и тогда ты попадаешь в список кандидатов. А дальше дело уже за правителем страны. Учитывая влияние Муравьёва, он вполне мог добиться назначения кого-то из близких к себе родов или деловых партнёров.