Первый среди равных. Книга XIII
Шрифт:
— Я хочу увидеть на что способен этот парень, Аяз, — сказал тогда верховный хан. — Есть ли хоть доля правды в слухах об этом человеке.
И теперь командир Листьев мог наверняка сказать, что они совершили большую ошибку. Сапсан видел, как поднимаются в небо молодые Листья. Он видел свой первый полёт. Помнил свой страх, который быстро перешёл в восторг. Возможно, верховный хан хотел напугать Разумовского. Тогда спасение всего отряда группой Листьев выглядело бы вполне адекватно. Это могло уравнять статус гостей с местными защитниками аномалии. Вот только вместо страха Аяз увидел
Молодому парню, защищённому пузырём непонятной энергии, было плевать на то, что он камнем летит к земле. Ему были безразличны обстоятельства. Для него не имела значения сила его врагов. Впервые за последние двадцать лет Аяз ощутил странное чувство, будто ему кто-то позволил находиться в небе. В небе, где Листья уже не первое поколение были полноправными хозяевами.
Вопреки всему, Разумовский сумел не только самостоятельно выжить во время внезапного взрыва. За это беспокойства у верховного хана не было. Слишком уж много рядом с молодым князем было сильных магов. Но сам парень обнаружил подуху и позволил своим людям убить тварь четвёртого ранга. А ещё князь позволил Листьям приблизиться к его отряду и оказать помощь.
Понимание этого факт грызло Сапсана изнутри и заставляло внимательнее следить за ползущим внизу конвоем. Гость мог убить лучших людей правителя Казани просто потому, что они показались ему подозрительными. Никогда ещё опытный воин не испытывал такого неприятного чувства полной беспомощности.
Несмотря на все усилия, Разумовский не дал ни малейшего повода усомниться в своих намерениях. Сын князя Подоляна был хорошим мальчиком, но явно не годился для управления отрядом таких монстров. Но это князь стерпел без проблем. Как и транспорт, больше похожий на издёвку. Аязу было дико стыдно за то, что ему приходится подвергать важных гостей таким унизительным процедурам. Сам он бы давно уже сорвался. Однако, ослушаться воли верховного князя Сапсан не мог.
— Что узнал? — прозвучал внутри шлема негромкий голос верховного хана. Для магов Воздуха подобного уровня общение в небе не составляло труда. Это для посторонних они общались исключительно жестами. — Как себя повёл князь?
Верховный хан и правитель Казани стремительно приближался к отряду своих Листьев со стороны аномальной зоны. В отличие от большинства важных аристократов страны, он предпочитал сам контролировать ход любого боя. И сейчас без колебаний покинул периметр защиты ради более важной задачи.
— Разумовский — кремень, господин, — честно ответил Аяз. — Не знаю, чего вы хотели добиться, но я выполнил все ваши приказы. Арсен со своим Ратаем едут в отдельной машине, Разумовский тащится следом в грузовике. Мы пытались вызвать у него хоть какие-то эмоции своим отношением, но он, похоже, этого даже не заметил.
— Это всё? — деловито уточнил верховный хан.
— Он обнаружил подуху и мог убить её, — немного подумав, добавил Сапсан. — А ещё он мог убить нас. О какой-то помощи с нашей стороны речи не шло. Слава предкам, что вообще живыми на землю вернулись.
— Хорошо, — удивительно радостно ответил верховный хан. — Отлично просто, Аяз. Ты хорошо поработал.
— А дальше что, господин? —
— Дальше? Дальше всё будет зависеть от князя Разумовского, Аяз, — ответил верховный хан и резко сменил направление, устремившись к пыльному облаку далеко внизу. Где-то в этом облаке скрывался их странный гость со своими людьми. — Теперь я почти уверен, что не ошибся в нём и он сумеет решить нашу проблему. У меня есть что предложить этому человеку в качестве платы. Осталось узнать, заинтересует ли его такая сделка или он уже вышел за границы обычных людей.
Глава 25
Будто в ответ на мои слова, от кружащих в вышине Листьев отделился один маг. Он сделал небольшой круг и камнем рухнул к земле. Остальные, будто испугавшись, бросились следом. Я посмотрел на Бетюжина и тот отрицательно покачал головой.
— Даже так? — удивлённо хмыкнул я. Если архимаг Ментала не мог ничего сделать, то мне оставалось положиться только на собственные силы.
Водитель грузовика вдавил в пол педаль тормоза, останавливая грузовик прямо посреди раскалённой степи. Я поднялся со своей лавки и, быстро добравшись до задней части машины, спрыгнул на землю.
В двадцати метрах от меня плавно опустился неизвестный маг. Он был вдвое сильнее Аяза и однозначно обладал статусом архимага Воздуха. Такой человек в Казани был один, поэтому ошибиться было сложно.
— Приветствую великого хана Эрмеда в его владениях, — слегка поклонившись, произнёс я. — Приношу свои извинения, что прибыл без полагающихся подарков и без должного приглашения.
— Это вы меня простите, ваша светлость, — отозвался правитель Казани. Из-под глухой маски голос слышался удивительно чисто, но мой собеседник всё же снял лётный шлем и я увидел немолодое лицо, покрытое сеткой глубоких морщин. — Глупостью с моей стороны было пытаться проверить вашу выдержку и желание добиться поставленной цели. А про подарки забудьте — не то сейчас время, чтобы размениваться на условности.
— Прежде, чем мы продолжим нашу беседу, я вынужден задать вам один вопрос, хан Эрмед, — сканируя собеседника, произнёс я. — От вашего ответа зависит успех нашего дальнейшего диалога.
— Я обещаю быть с вами предельно честным, Ярослав Константинович, — невозмутимо ответил хан.
— Какую природу имеет ваша ментальная защита, хан Эрмед? — прямо спросил я. Учитывая, что за последнее время Бетюжин спасовал только перед представителями странной организации, куда входили самые разные по статусу дворяне, я не хотел повторять прежних ошибок.
Правитель Казани пару мгновений смотрел на меня, а потом неожиданно улыбнулся. В этой улыбке было столько облегчения, будто я задал ему именно тот вопрос, который он так давно ждал. Вместо ответа мой собеседник расстегнул молнию на своём артефактном комбинезоне и оттянул в сторону ворот. От шеи вниз уходили вертикальный строчки символов, очень напоминавших язык Вершителей. Вот только выстроены они были неправильно. Настолько, что я вообще не понимал, почему эта вязь работает.
— Думаю, у нас будет значительно больше тем для беседы, чем планировалось изначально, — произнёс я.