Первый закон Дамиано
Шрифт:
Тут он серьёзно задумался.
– Тысяча сестерциев тому, кто мне его доставит живым на следующий день. Мне нужны такие люди!
Глава 3.
Учитель рассказывал ученикам и про историю похищения Елены Прекрасной, и возникшей из-за этого Троянской войны, и про походы Александра Македонского в далёкую Индию.
Преподавал он им и арифметику, и начала риторики, и логику, и не только формальную.
Его задачи, в отличие
– Расстояние от озера до города составляет две тысячи стадий. Там проживают десять тысяч человек. Водоём находится сорока стадиями выше этого поселения. Стоимость возведения одной стадии акведука составляет десять тысяч сестерциев. Надо ли строить там водопровод?
Все ученики лихорадочно начинали что-то вычислять, но тут обычно подавал голос Дамианос:
– Градоначальник должен изыскать в своей казне двадцать миллионов сестерциев. А сможет ли он это сделать? Ведь это не Рим, и даже не наш Неаполис! Сумма весьма немаленькая!
Учитель довольно улыбался:
– Это правильный ответ, который можно получить в результате всего одной арифметической операции. Но я спрашивал не о бюджете этого несчастного городишка, а о целесообразности построения в нём водопровода!
А Дамианос, не моргнув глазом, отвечал:
– Тогда введите новые данные!
И Учитель продолжал:
– Средняя глубина водоёма составляет сорок локтей, а его периметр - четыре тысячи. Озеро имеет форму эллипса, в соотношении два к трём. Для начала оцените объём воды, а затем попытайтесь вычислить, за сколько лет это озеро превратится в обыкновенную лужу, если в городе, куда должен быть проложен акведук, проживает десять тысяч человек? Норма подачи воды: десять вёдер на одного человека в сутки.
Кое-кто из самых "въедливых" учеиков просил уточнить:
– Но ведь озеро наверняка проточное, с поступлением новой воды из ледников или речек. Иначе его вода не может быть питьевой!
Учитель, довольный сообразительностью своих "школяров", отвечал:
– В него впадают два ручья, которые приносят туда десять тысяч вёдер в сутки. Для простоты будем считать летнее испарение и поступление от дождей величинами примерно равными.
Но тут опять подавал голос неугомонный Дамианос:
– Но у него должен быть и естественный сброс, иначе это озеро превратится в солёное, как Мёртвое Море в Палестине.
– Браво, Дамианос!
– довольно восклицал Учитель.
– Пусть это будут всё те же десять тысяч ведёр. За многие тысячи лет, пока рядом с ним не поселились люди, в этой системе должно было сложиться равновесие: сколько воды в это озеро втекает, столько же из него и вытекает.
Вывод учеников был неутешительным:
"Не стоит строить этот водопровод, затратив на него огромную кучу бетона и два года работ: он прослужит всего пятнадцать лет!"
А Учитель, увидев задумчивое лицо Дамианоса, спросил:
– А что ты думаешь по этму поводу, сын Николаоса?
Тот ответил, хотя и не сразу:
–
Глава 4.
Рассказывая ученикам греческие легенды, Учитель очень любил пошутить:
– И тогда Геркулес, оглядев конюшни царя Авгия, удивлённо спросил: "Они что, прямо здесь и гадят?"
Любимый предмет Дамианоса, историю, он тоже преподносил в доступной и лёгкой форме.
Он никогда не умалял достоинств великих полководцев, вроде Сципиона, Гая Юлия Цезаря и Августа Октавиана, но и не утаивал и всех их поражений и человеческих слабостей.
Даже про "проклятых императоров" Калигулу, Нерона и Эгабагалла он всегда говорил без экзальтации, и никогда не забывал упомянуть не только про их злодеяния, но и про те немногие положительные качества, которыми те обладали, особенно в начале своего царствования:
– Про Нерона сложено много легенд, и в основном они правдивые. Однако иногда его изображают совершенным извергом рода человеческого, хотя и Светоний, и Тацит описывают его совсем по-разному. Как император, он и на самом деле был ничтожеством, и он был матереубийцей, но очень многие его стихи были вполне достойными. И на кифаре он играл очень неплохо: он не просто перебирал струны, извлекая из этого инструмента отдельные звуки: оттуда раздавались аккорды! И голос у него был совсем не козлиный, а вполне мелодичный, я бы сказал так: "облачный". И я могу вам уверенно сказать: ради вдохновения на новые вирши о Трое он не поджигал Рим. Это сделал кто-то другой!
.* * * * *
Все уроки проводились обычно в одном из садов, которых в Неаполисе было великое множество, и если для иллюстрации очередной темы был необходим графический материал, Учитель приносил специальную стойку, на которой развешивал карты, картины или таблицы.
Ученики же имели деревянные дощечки с угольками или металлические пластинки, покрытые воском - табулы, на которых они писали тонкой спицей: стилосом.
Если погода была неблагоприятной, занятия проводились в доме родителей одного из учеников.
Иногда Учитель предупреждал:
– Завтра будет сильный дождь, поэтому приходите в дом почтеннейшего Теренция!
Он никогда не ошибался в своих прогнозах, хотя никто не видел его беседующим с сивиллами или гаруспиками.
Тем не менее, такие встречи регулярно происходили, только мало кто в Неаполисе знал, кто из них у кого испрашивал совета.
Уроки продолжались несколько часов и заканчивались около полудня.
Всё это время, даже во время перерывов, Учитель ничего не ел, даже фруктов.