Пес и волчица
Шрифт:
Север, не заставив себя долго ждать, отсалютовал легату и сказал:
– - Лампсак закрыл ворота.
– - Проклятье, -- легат с досады ударил кулаком по столу, отчего несколько свитков упали на земляной пол, -- а Илион, Дардан?
– - И они тоже.
– - Проклятье, -- повторил Фимбрия, -- теперь он сможет перебросить к нам тыл любую армию, и мы никак ему не помешаем.
Трибуну не требовалось объяснять, кого имел ввиду легат и он добавил:
– - Сказать по правде, я и не надеялся на другой исход.
– - "Сказать по правде"... А ты вообще пытался его добиться?
– вспылил Фимбрия, -- или увидел с расстояния мили закрытые ворота и со спокойной
– - Да, пытался! В Лампсаке я проводил переговоры. Я грозил, убеждал... В двух других городах со мной не стали разговаривать. И хорошо хоть не посадили на кол. У них сейчас это просто делается...
– - "Грозил, убеждал", -- передразнил Фимбрия, -- небось, стоял там с каменной рожей... Дипломатом надо быть. Учись.
– - У кого? Кто мне продемонстрирует пример? Ты? Хорошо брать без боя города, когда за твоей спиной стоят два легиона. А у меня кто за спиной? Три десятка солдат.
– - У Дидия мог бы поучиться, у Сертория. У Мария, наконец. Ты же был в Испании, воевал в Союзническую...
– - Воевал... рубил головы. Серторий не давал мне подобных поручений. Зачем ему для таких дел мальчишка трибун, когда у него есть он сам, умный Квинт Серторий? Да, твои надежды пошли прахом. В тылу у нас три города, верных Митридату. Я не справился. Пошли меня на стены, буду рубить головы. Наверное, это будет эффективнее.
– - Рубить головы и без тебя есть кому!
– - рыкнул Фимбрия, -- а в щекотливых делах на кого мне положиться? Может, Сергия надо было послать, а? Вот уж кого и на порог бы не пустили. Вифинцам у меня вообще нет веры никакой. Продажные. Как все подлые греки.
– - Адрамиттион колеблется. Они пришлют к тебе послов. Мне не сказали ни да, ни нет.
– - Уж хорошо. Почему сразу не сказал?
– - Я предпочитаю начинать с дурных новостей.
– - Хитер.
Север промолчал.
– - Портовые города, почти все, не собираются переходить на нашу сторону. Надеются, что флот их выручит, в случае чего, -- произнес Фимбрия, -- а у нас флота нет. Ни у нас, ни у Суллы. Поэтому они все такие смелые. Не считать же флотом то скопище дырявых лоханок, на которых мы переправлялись в Азию.
Легат надолго задумался, мрачно глядя на масляную лампу, отбрасывающую на ткани палатки причудливые тени. Север ждал. Потом не выдержал:
– - Какие будут приказания?
– - Иди пока, отдыхай, -- сказал легат уже спокойным тоном, - готовимся ко второму штурму. Пока никуда не посылаю, будешь при мне.
Фимбрия вновь посмотрел на Севера:
– - У меня сейчас уже вон, -- он взмахнул папирусом, -- больше тридцати тысяч таких, кто может мечом махать. Одним больше, одним меньше. И ты мечом махать умеешь, лучше многих, знаю, видел. Но ты для меня другим ценен. Надеюсь, еще себя проявишь и в бою, но в других делах -- особенно. Иди, трибун.
Север отсалютовал, повернулся и вышел.
Через двенадцать дней, не дожидаясь полной готовности всех строящихся осадных машин, Фимбрия начал очередной этап подготовки к штурму. Со всех сторон к стенам поползли "черепахи" -- деревянные навесы, укрывающие людей. Всего их было не менее четырех десятков и большая часть нацелилась на юго-восточную часть стены, возле Южных, ворот, главных городских ворот Пергама, где понтийцы столь успешно развалили первый таран.
Эти "черепахи" были значительно меньше тарана, что весьма удивило царя, наблюдавшего с террасы Нижней Агоры[87]
, расположенной в южной части города. Нижняя Агора располагалась значительно выше крепостных стен, и наблюдать отсюда за лагерем римлян и контрукреплениями, которыми Фимбрия окружил
Все двенадцать дней, с первого штурма, под стенами не происходило ничего интересного. Римляне, вернее, даже не они сами, а всякий сброд, не выглядевший серьезной боевой силой, производили какие-то загадочные перемещения. Защитники сначала реагировали бурно, засыпая градом стрел приближающиеся "черепахи", под которыми суетились фракийцы в неизменных, несмотря на жару, лисьих шапках. Деревянные "черепахи", не доходя до стен, поворачивали обратно, и совсем скоро стало очевидно, что штурмовать город римляне пока не собираются, притупляя внимание защитников. Царь вовсе не был глупцом и прекрасно это понимал, приказывая своим полководцам проявлять бдительность. Но воины, сидящие ежедневно и еженощно на стенах, устали от однообразия, и как могли, развлекали себя, играя в кости и состязаясь в изобретении изощренно-обидных поносительств в адрес противника. Фракийцы в долгу не оставались. Время пролетало не скучно.
На девятый день одну из черепах фракийцы под вечер бросили на склоне, и ушли, не опасаясь стрел в спину: уже три дня ни одной стрелы со стен не было выпущено в их сторону. На десятый день сразу пять "черепах" в разных местах доползли до стен и так там и остались. По прежнему никто наверху не обеспокоился этим событием, многие воины даже не посчитали нужным доложить младшим командирам. Но утром двенадцатого дня все деревянные навесы "прилипли" к стенам Пергама. Это заставило многих встрепенуться. Под навесами не слышны были удары таранов, вызывающие дрожь каменных блоков даже на самом верху крепостной галереи. Да и сложно было представить, как под такими малыми навесами, квадратами со стороной в восемь-десять локтей, можно спрятать таран, способный развалить каменную кладку. Прежний таран римлян был несравнимо больше, но он не разбил даже дубовых, пусть и окованных медью ворот.
Но что-то явно происходило, тем более, что возле черепах уже маячили не лисьи шапки, а бронзовые шлемы и их было гораздо больше чем шапок в предыдущие дни.
Со стены спустили крюк-кошку и, зацепив край одной из "черепах", попытались ее перевернуть. Из-под крыши сразу же вынырнули несколько воинов и, прикрываясь большими круглыми щитами, принялись топорами сбивать крюк. Кошка держала крепко, кроме того ее предусмотрительно спустили на веревке с цепью на конце, однако все же была отцеплена. Попытки перевернуть щиты предпринимались по всей стене, защитники осыпали противника стрелами, пытаясь воспрепятствовать отцеплению крюков. Однако, осаждающие явно были готовы к такому повороту событий и действовали весьма умело. "Черепаха" постоянно смещалась из стороны в сторону, ненамного, всего на один человеческий шаг, но этого хватало для того, чтобы мешать крюку зацепиться. Наконец, один из навесов удалось зацепить и перевернуть. Воины, бывшие под ним, тотчас бросились врассыпную, прикрываясь щитами от стрел. Каково же было удивление защитников -- под навесом, кроме воинов, не было ничего. Совсем ничего.
Понтийцы спешно разжигали жаровни под чанами с маслом. Но стоило им только подтащить балки с чанами к участку стены, возле которого копошилась "черепаха", как она просто уползала в сторону. А на покинутом месте не оставалось никаких следов!
Некоторые черепахи оставались неподвижными и были чуть больше других, но на это далеко не сразу обратили внимание. Только спустя два дня понтийцы смогли зацепить крюком и перевернуть такую "черепаху". Под навесом скрывался бур, глубоко закрученный в стену.