Пес и волчица
Шрифт:
Прозвучала эта фраза по-гречески. К бассейну вышел мужчина в сенаторской тоге. Гладко выбритый, почти полностью лысый, но не старый.
– - Полагаю, говорить в любом случае предпочтительнее, чем с ходу хвататься за ножи, -- сказал Аппий.
– - Что ж, мы готовы тебя выслушать, но тебе придется, как следует заинтересовать нас, чтобы мы не осуществили свое желание и не прогнали тебя прочь к твоему хозяину палками.
– - Обычно, после таких слов любые переговоры заканчиваются и начинаются войны. Скучные вы люди, нелюбознательные. Неужели не интересно послушать, что готов предложить вам Митридат?
– - Даже так? Однако, ты невероятно самоуверен, коль так бесстрашно говоришь о своем царе, будто о купце-компаньоне.
– - Он вовсе не мой царь, но это все несущественно, как и то, что ты, почтенный, опустил в именовании царя слово "Великий". Другой бы на моем месте обиделся. Вы что-то очень рьяно пытаетесь меня разозлить и сорвать переговоры. Оставьте эти попытки. Я пришел именно разговаривать, а не злиться.
– - Не ты ли первый продемонстрировал неуважение к этому дому?!
– вскипел лысый.
– - Остановись, Альбин, -- раздался новый голос со стороны дверного проема, который Прим определил, как проход в таблиний[134]
.
Из тени появился седой человек. Прим прежде ни разу не видел Телесина, но сразу понял, кто перед ним.
– - Не стоит обвинять нас в негостеприимстве, мой друг. Не каждый день мы принимаем у себя столь важных и, согласись, опасных гостей. Мы несколько взволнованы. Я, Понтий Телесин, приветствую посла Великого царя Митридата в моем доме.
– - И я приветствую тебя почтеннейший Телесин. Называй меня Аппий Прим и пусть тебя не смущает римское имя понтийского посла.
– - Что ж, следует уважать желание столь важного посланника сохранять инкогнито. Приглашаю тебя, уважаемый Аппий, разделить с нами скромную трапезу дабы умиротворить разум, прежде, чем мы перейдем к нашим делам.
Телесин хлопнул в ладоши и в атрии тотчас появились рабы. Они внесли три ложа, низкий столик, быстро сервировав его угощениями, после чего удалились. Один из рабов остался в атрии, очевидно приготовившись прислуживать хозяевам и гостю.
"Интересно, почему это все нельзя было сделать заранее", - подумал Прим.
Посол и хозяева возлегли за столом. Некоторое время все угощались в молчании. Аппий более не пытался раздражать хозяев. Наконец Телесин заговорил:
– - Так что же хочет сообщить нам Великий царь?
Аппий предполагал перейти к делу не столь прямолинейно, намереваясь начать разговор издалека, однако деваться было некуда, хозяева не горели желанием вести пространные беседы.
– - Царь хотел бы достичь соглашений с самнитами по ряду вопросов.
– - Каких соглашений?
– - тоном дознавателя поинтересовался Телесин.
Аппий усмехнулся.
– - Царь полагает, что взаимовыгодных.
– - Ты разговариваешь с сенатором, посол, -- встрял Альбин, -- ты предлагаешь римскому гражданину переговоры с царем, находящимся в состоянии войны с Римской республикой. Такие переговоры может проводить лишь Сенат или лицо уполномоченное Сенатом. С какой целью ты прибыл сюда, а не в Рим и ведешь такие речи?
– - С целью подстрекательства вас, уважаемые граждане, к государственной
Альбин дернулся было вскочить, но Телесин удержал его.
– - Почему мы должны довериться человеку, скрывающему свое имя?
Аппий помолчал.
– - Логично. Люди, особо приближенные к Великому царю, с чьего ведома я действую и от чьего имени говорю, называют меня Поликсеном Милетским. Разумеется, я не римлянин. Я иониец. С тобой же, Понтий Телесин, я намерен говорить, поскольку еще не минул третий год, как ты вложил в ножны меч, обагренный кровью римлян. Полагаю, за столь малый срок люди не успевают забыть, за что они сражались. Особенно если борьба закончилась горестным поражением, а хитрые победители кичатся ловкостью, с которой был обманут и усмирен опасный враг.
Глаза Телесина превратились в щелки.
– - Продолжай, почтенный Поликсен, я слушаю тебя.
– - Царь Митридат испытывает большие затруднения. Сразу две могучих римских армии теснят его. Царь близок к поражению в войне и, очевидно, будет просить мира. Эти речи не были вложены в мои уста людьми, пославшими меня. Я говорю так, ибо не собираюсь обманывать вас, уважаемые.
Аппий замолчал. Телесин ждал продолжения. Внезапно Альбин осознал смысл слов посланника.
– - Ты сказал, две армии теснят царя? Значит, легионы консула Флакка сразились с Митридатом прежде, чем выступили против Суллы?
Предвосхищая возражения Телесина, Альбин добавил:
– - Полагаю, для нашего гостя цели младшего консула не являются тайной.
– - Не являются. Как и то, что консул в настоящее время мертв. Думаю, в Риме об этом известно пока немногим.
Лица самнитов вытянулись от изумления.
– - Кто же ведет легионы?
– - Легат Гай Флавий Фимбрия. Он действует весьма успешно.
Повисла пауза. Самниты переваривали информацию.
– - Значит, Митридат близок к поражению, -- медленно проговорил Телесин, -- и, разумеется, он ищет союза с нами, дабы мы возобновили нашу борьбу, оттянув силы римлян на себя и позволив царю выпутаться из безвыходной ситуации. Если так, он рассуждает несколько наивно.
– - Что же смущает себя в таком предложении, почтенный Телесин?
– невозмутимо поинтересовался Аппий.
– - Ты в самом деле не понимаешь?
– - Я бы так не сказал, но хочется, чтобы между нами не возникло недопонимания и все слова были бы произнесены.
– - Ну, во-первых, как тебе прекрасно известно, нам предоставлены гражданские права. Мы можем избирать и быть избранными. Следовательно, мы можем определять политику государства. Именно это было нашей целью в войне. Цель достигнута, у нас нет более причин выступать против Рима. Во-вторых, мы поддерживаем партию Мария. И хотя у нас достаточно кровавые разногласия с сулланцами, все граждане Рима единодушны в желании сокрушить Митридата и поставить его на место, ибо само существование этого царя является угрозой Римской республике, кто бы ни правил в ней. Мы же, повторюсь, являемся частью республики. И, в-третьих, когда мы сами испытывали затруднения и обращались за союзом и помощью к Митридату, он нас отверг. С какой же стати нам теперь помогать ему?