Песчаная буря

Зверев Сергей Иванович

– Перекуриваем, синхронизируемся с центром и выходим.

Через час десантники уже осматривали лагерь штатовцев и не увидели там ни единого огонька или силуэта. Создавалось такое ощущение, будто все вымерли или попросту спят беспробудным сном. Полнейшая тишина, даже трава не шелестит, как ни вслушивайся. Там даже часовых не было.

От здания лаборатории, темнеющего вдалеке, тоже не доносилось ни звука. Лишь тепловизорный прицел выявил одинокого исламиста, маячившего на входе. Он шатался туда-сюда и скорее всего изображал бдительную охрану.

Палаток

у американцев имелось восемь штук. Они располагались кольцом. Виднелись темные корпуса бронетранспортеров, образующих подобие стены. Обнаружились два танка с давно остывшими двигателями. Один из них был практически в двадцати метрах от десантников. Чуть сбоку от лагеря, в некотором отдалении от лаборатории стояла пара вертолетов. Этакий запасной путь к отступлению, проводимому в недосягаемости от пуль и гранат.

– Начинаем! – передал Батяня по внутренней связи. – Действуем так, как и договаривались. Сергей, давай к танку. Владимир, на тебе вертолеты. Остальные со мной, успокоим палатки.

Десантники, стараясь не производить ни единого шороха, поползли к лагерю. Кузнецов устремился к вертолетам, собираясь их заминировать и возвращаться к товарищам для совместной бесшумной атаки. Никифоров злорадно хмыкнул и стал подбираться к ближайшему танку. Оставшиеся еще немного понаблюдали за лагерем, но так и не обнаружили часовых и двинулись к палаткам.

– Вот, в натуре, вояки картонные. В Чечне их уже вырезали бы всех до единого! – не удержался Свешников от сердитого порицания, выданного шепотом. – Эх и американцы, ну и придурки. Часовых даже не выставили, идиоты.

Батяня приподнялся из травы, еще раз оглядел лагерь, погруженный в темноту, и предположил:

– Может, на свою хваленую электронику надеются?

– Им же хуже.

Со стороны танка донесся чуть слышный металлический скрежет, через мгновение в наушниках раздался довольный голос Никифорова:

– Один готов. Всю башку сломают, пытаясь разобраться, почему танк не заводится.

Батяня недовольно проворчал:

– Не хвались, Сергей! На тебе еще куча техники. К бронетранспортерам пока не лезь, после лагеря ими займешься. Теперь обезвредь второй танк. Капитану заодно помоги. У вертолетов наверняка охрана торчит.

– Хорошо.

Батяня переместился к первой палатке, прислушался, глядя на Свешникова и Андронову.

– Тихо. Спят вроде. Антон, давай действуй. Только аккуратно, старайся поменьше трупов оставлять. Мы в соседнюю заглянем.

– Я с ними нежно, командир. По головке поглажу и дальше пойду.

Скользнув ко входу палатки, капитан несколько секунд подождал, потом откинул полог и заскочил внутрь. Через секунду донеслось несколько глухих ударов, кто-то чуть слышно сдавленно захрипел, и все стихло.

Донесся скрежет раздираемого металла, в наушниках послышался довольный голос капитана:

– Чего-то они все забинтованные да подстреленные. Аж бить жалко. Но оружие у них знатное, алюминиевое. Я бы даже сказал, из пластика. Прогресс, мать его! Попробуй так наше согнуть, семь потов прольешь.

– Потом

расскажешь, Антон. – Батяня сделал знак Андроновой, чтобы она откинула полог другой палатки, и проворчал, перед тем как ворваться внутрь: – Тишина, короче! Болтать некогда. Работаем.

Три лежанки. На них спят американцы, находящиеся в плачевном состоянии. У кого голова перемотана, у кого конечности. Оружие валяется в беспорядке, никто и не думает о нем заботиться. Бутылки пустые из-под алкоголя разбросаны. Вот уж действительно вояки картонные!.. Куда лезут? Чего хотят? О чем думают? Тут вроде не курорт, а буйная Африка. Ну и получайте!

Батяня без сожаления стукнул прикладом в голову ближайшего американца, перешел к следующему, угостил точно так же. Третий к этому времени открыл глаза, выпучил их весьма широко и попробовал дотянуться до оружия, но ему на забинтованную голову опустился приклад Андроновой. В результате американец дернулся, повалился с лежанки на пол и застыл без движения.

– Оружие порти, Наталья. – Майор потянулся к ближайшей винтовке, равнодушно брошенной на пол. – Пусть потом жалуются всем подряд, придурки ленивые.

Андронова довольно хихикнула, подняла с пола другую винтовку, выщелкнула магазин, согнула ствол об колено и отбросила оружие. Патроны она рассыпала по полу и направилась к следующей винтовке. Чуть погодя Наталья добралась до гранатомета, но ломать его не стала, забрала с собой, предварительно проверив боеспособность.

В третьей палатке обнаружился капитан Свешников, который уже успел добраться сюда. Он сидел верхом на здоровенном американце и мордовал его, ничуть не стесняясь. Двое других валялись на полу без сознания, со следами ударов на физиономиях. Кругом царил беспорядок, словно это не армейская палатка, а какой-то притон наркоманов или бомжей.

Андронова вздохнула и сказала:

– Да брось ты его, усатый. Он уже в отключке давно.

– Ага, прямо сейчас! – Капитан даже не обернулся, по-прежнему наносил удар за ударом. – Он меня по самому ценному пнуть хотел, зараза. Вот и пусть получает. Знал, на что шел.

– Пойдем в следующую, Наталья. – Лавров повернулся к выходу. – Тут уже наведен полный порядок.

– Я вижу.

В четвертой палатке оказалось сразу пятеро штатовцев. Они сидели кружком, мертвецки пьяные, пытались играть в карты, но кто-нибудь из них то и дело клевал носом и выбывал из реальности. Остальные вяло ворчали, пихали, будили его. Один вообще не расставался с бутылкой.

Парни не сразу поняли, кто вошел, потом сообразили и с ворчанием начали подниматься. Но выпитое ставило им конкретные подножки. Двое десантников без всякого труда справились с пятерыми пьяными американцами. Последовала короткая серия звучных ударов с хряском и лязгом, затем в палатке сразу стало свободнее и удивительно тихо. Лишь опрокинутая бутылка каталась на столике посреди разбросанных карт и мятых долларов, звякала об стаканы.

Андронова пожала плечами, выводя трофейное оружие из строя, и заявила: