Песчаный лотос
Шрифт:
— Вы… Ваше сомнение в искренности моих чувств… Я не спал ночь, все думал о том, что произошло с момента нашей встречи. Думал о вас, Песчаный Лотос, о себе, о том, насколько верны ваши слова…
— К чему же привели размышления?
Николас резко повернулся и, в несколько шагов преодолев разделяющее их расстояние, пристально вгляделся в глаза Лаванды, будто пытаясь проникнуть в ее сознание.
— Мне почти сорок, — с горечью в голосе произнес он. — За эти годы я уже смирился с одиночеством и даже научился жить с ним так, словно это и есть единственно
Лаванда слушала Николаса, и сердце ее, против воли, сжимала боль. Это о ней, это ее словами говорил Ридли. Одиночество было для нее не меньшим врагом, чем для него, и так же съедало жизнь год за годом, оставляя после себя тоску и ощущение безысходности.
В глазах молодой женщины промелькнуло что-то похожее на понимание, и Николас, воодушевленный этим, продолжил:
— Увы, время шло, а той единственной так и не появилось. Я уже оставил всяческую надежду, как вдруг увидел вас. Там, на приеме в ресторане господина Косукэ, вы показались мне не такой, как другие женщины. Тайком наблюдая за вами, еще сам не осознавая, что со мной происходит, я отдал вам сердце.
Он замолчал. В эту минуту Лаванда заглянула в свою душу и не нашла той мстительной неприязни к нему, которую столь терпеливо взращивала долгое время.
Она вдруг ощутила, с какой неодолимой силой этот мужчина притягивает ее к себе. Ей захотелось почувствовать его руки на своем теле, горячее дыхание на своей шее и поцелуй на своих губах… Случилось то, чего Лаванда ожидала меньше всего и от чего предостерегал ее дядя Роберт: она влюбилась в Николаса Ридли.
Все, чем Лаванда жила раньше, неожиданно потеряло для нее значение. Смысл имело лишь то, что происходило сейчас между ней и Николасом. Какая-то неведомая нить связала их и потянула друг к другу.
Лаванда сделала шаг — и самые смелые ее грезы обрели реальность: объятия, жар дыхания, поцелуи…
Сжимая прекрасную гейшу в своих руках, Николас целовал ее неистово, страстно. Его губы шептали ей слова любви. И в целом мире не было мужчины счастливее, ведь он обнимал женщину, которая была для него мечтой…
— О, Николас! — в порыве желания воскликнула Лаванда, впервые назвав его по имени. — Я люблю тебя и хочу быть с тобой сейчас! Возьми меня и не отпускай, иначе я умру от разлуки, даже если она будет минутной!
— Милый, нежный мой цветок, — промолвил Николас, подхватывая ее на руки и внося внутрь чайного павильона. — Поверь, только смерть сможет вырвать тебя из моих объятий. Но даже за гранью жизни я отыщу твой след, чтобы быть с тобой в вечности, потому что моя любовь к тебе бессмертна.
Оставив дверь открытой, чтобы падающий с террасы свет разгонял мрак в помещении, Николас опустил Лаванду на сложенные в углу одеяла и склонился над ней, не переставая покрывать ее лицо и шею поцелуями.
— Подожди… — прошептала Лаванда, выскальзывая из его объятий. — Не торопись. Ночь
Даже несмотря на владеющее ею желание, она не забыла, что исполняет роль гейши Песчаный Лотос. Ей не хотелось быть разоблаченной, тем более сейчас, когда мужчина ее грез находился в непосредственной близости и желал подарить ей свою любовь.
— Что ты задумала, Лотос? — Николас с интересом взглянул на нее.
Лаванда-Лотос ничего не ответила. Но по ее губам скользнула интригующая улыбка, а глаза таинственно блеснули.
Молодая женщина вспомнила все уроки Итисудзу и, встав посреди павильона так, чтобы проникающий через дверной проем свет падал на нее со спины, плавно и грациозно принялась развязывать пояса, удерживающие кимоно.
Плечи, руки, грудь, бедра… и тонкая ткань мягкими складками осела у ее ног, оставляя тело незащищенным от горящего страстью взгляда Николаса.
— О, Лотос, — прошептал он, поднимаясь и подходя к ней. — Я считал тебя красавицей, но теперь вижу, что ошибался. Ты — само совершенство!
Лаванда с молчаливым призывом посмотрела на Николаса и затаила дыхание, ожидая дальнейших действий с его стороны.
Он медленно обошел ее, остановился за спиной и провел ладонью от основания шеи до упругих округлостей ниже талии. Она затрепетала и выгнулась, повинуясь его руке, и шумно втянула воздух сквозь стиснутые зубы.
Николас, удовлетворенный такой реакцией на свое прикосновение, продолжил исследовать тело Лаванды, пробежав пальцами по темным кружкам вокруг сосков и заставив их затвердеть. С губ молодой женщины сорвался стон одобрения.
Добившись желанного результата, Николас отстранился. А через мгновение к лежащему на полу кимоно присоединились его рубашка и джинсы.
Обнаженный, он притянул Лаванду к себе, и она ощутила, как напряжено его тело в ожидании близости. Секунду-другую они неподвижно стояли, сплетясь руками и прислушиваясь к стуку сердец.
Неожиданно из сада влетела ночная бабочка и, сделав круг, уселась на плечо Николаса. Лаванда осторожно подула на нее, но она лишь плотнее сложила крылышки, видимо не собираясь расставаться с комфортной посадочной площадкой.
— Кажется, у меня появилась соперница, — с улыбкой произнесла Лаванда-Лотос, и Николас тихо рассмеялся.
Его смех, приятный и легкий, разрядил немного напряженную обстановку и спугнул насекомое.
— Тебе нечего опасаться конкуренции, — произнес он, прикасаясь тыльной стороной ладони к щеке Лаванды.
Она потерлась о его руку словно кошка, требующая внимания хозяина, и это понравилось Николасу. Впрочем, все, что она делала, доставляло ему удовольствие. Аромат ее волос кружил голову и опьянял сильнее саке.
— Песчаный Лотос, что ты со мной творишь? — простонал он, опускаясь на пол и увлекая ее за собой.
— Просто люблю тебя, — шепнула Лаванда, с удобством устраиваясь на его широкой груди и слегка кусая за мочку уха.
— Тогда докажи это, — с надеждой произнес Николас, призывая ее перейти к более решительным действиям.