Пещера на склоне горы
Шрифт:
Постепенно рассвело.
– Ну, так где же _твои_?
– вновь подал голос средний брат.
Пожалуй, после того, каким тоном был произнесен вопрос, следовало вообще остановиться, что-нибудь придумать, наврать с три короба, наговорить любую чушь, лишь бы дальше не идти, не искушать капризную судьбу.
Все было ясно.
Но Чингизом, точно роковое предреченье, - по-прежнему владела какая-то смутная, для него самого необъяснимая, угрюмая надежда.
Может, обойдется, может, увидев перед собою племя, с ним заговоривши, братья успокоятся, _поймут_
И еще - Рева. Неужто и ее они не примут?
Ведь в ней таится плоть от плоти брата их, Чингиза!
Плоть-то убивать не станут!
Ее и презирать никак нельзя! Ибо она - всего лишь плоть, пока не человек, который в состояньи мыслить дурно, хорошо, нелепо...
Она - как глина: лепи из нее, что угодно, когда придет урочный час.
По убогому образу своему и подобию или по образу и подобию божества, которого пытаешься хранить в своей душе, с тем, чтоб он был в итоге твоим "Я", единственным, неповторимым. Но, главное, добрым, понятливым, не допускающим бессмысленной вражды и глупых, очень глупых притязаний...
Или любой, поднявшийся на определенную ступень развития, становится таким вот - нетерпимым, хуже зверя? И это неизбежно для всякого, кто хочет двигаться по склону дальше, забираясь выше?..
Нет, ерунда, человек рожден не для того.
Просто кто-то порой срывается в пути, но есть другие - им дано помочь. И все должны держаться дружно. В одиночку - пропадешь.
Правильно, что он никого больше из селения не взял с собой.
Желающих нашлось бы много, несомненно.
Да толку?
Они все примерно одинаковы, в том смысле, что реакция на племя у них была бы сходной: Снежный человек - почти что настоящий зверь, да и опасен он, какие тут переговоры!..
Хватит братьев - с ними бы уладить!..
– Вот и пещера, - молвил он, ни на кого не глядя.
– Перед вами. Здесь я жил полгода... Здесь меня спасли.
Они подошли вовремя.
Племя только-только пробудилось.
В отверстии, в спешке оставленном Чингизом, показалось удивленное сморщенное личико колдуна.
Вслед за этим искусственный завал заколебался, камни загремели, и тотчас дружно посыпались, раскатываясь во все стороны.
Из пещеры, видно, предупрежденные колдуном, не спеша вышли пятеро молодых, самых сильных охотников племени. Они сразу заприметили пришельцев и замерли, слегка присев и втянув головы в плечи традиционная стойка, перед тем как помчаться в погоню за зверем...
Оба брата, не сговариваясь, рванули из-за спины ружья и хладнокровно направили длинные дула на обитателей пещеры. В наступившей тишине сухо брякнули взводимые курки.
Двое против всех...
Достаточно.
Достаточно двух точных выстрелов, чтоб племя в страхе разбежалось. А там уж можно добивать. Зверь не уйдет...
Чингиз все понял.
Его обманули - снова, снова!
– но время, бесценное время еще оставалось...
– Погодите!
– с отчаянием выкрикнул он братьям и быстро заговорил на местном языке: -
Другие охотники, женщины, дети, старики - все понемногу выбирались из пещеры и недоуменно останавливались перед входом.
Великолепная мишень! Нарочно лучше не придумать...
Одиноко треснул выстрел.
Средний брат не рассуждал: у него были свои счеты со Снежными людьми.
Но ружье дало осечку.
Иней, выпавший к утру, тонким слоем покрывал площадку перед пещерой.
Люди племени зябко переминались с ноги на ногу. Как видно, они ни в чем еще не разобрались.
Младший сделал было шаг к Чингизу, но, поскользнувшись, громко выругался и левой рукой ухватился за выступ скалы. Он не стрелял.
И, вероятно, _не_сумел_ бы так же хладнокровно свой спустить курок...
Чингиз это чувствовал.
Недаром младший тоже любил от времени до времени глядеть на звезды и даже что-то пел о них, когда ему казалось, что никто его не слышит.
Кровь от крови - он должен был забунтовать в конце концов. Повиноваться поначалу, разъяриться, а потом...
То, что случилось дальше, проплыло в сознании Чингиза наподобие дурного наваждения.
Он так и не понял, _как_ все это произошло и почему, он только зафиксировал - бездумно, ужаснувшись, благодарно, навсегда...
Колдун вдруг вытянул руки перед собой и, страшно скалясь, медленно шагнул вперед. Глаза его казались крупинками чистого горного льда...
Вслед за тем он застыл, будто наткнувшись на невидимую стену, и тотчас резко вскинул руки.
Средний брат как раз успел перезарядить ружье и снова взвел курок, уже не целясь...
Мир пронзила поразительная тишина.
Чингиз обернулся.
Братьев не было.
Точнее, они стояли, как и прежде, в тех же самых позах, какие приняли в момент, когда колдун что-то такое, колдовское, сотворил...
Но их теперь как будто бы и не стало, таких знакомых и живых... Они не шевелились, перестав дышать, преобразившись в изваяния, - то ли смерть настигла их мгновенно, то ли колдун заставил их оцепенеть, подобно мертвецам...
Колдун умеет, это точно. Теперь он показал, на что способен...
– Как?!
– отступил невольно к братьям перепуганный Чингиз.
– А я? Тогда уж - и _меня_!
– Ты друг, - пожал плечами сгорбленный колдун.
– Мы знаем. Ты их привел не для того, чтоб быть беде. Ты нам хотел помочь. Я сразу понял. Но они!.. Ты слишком прост, Чингиз. Иди к себе, если душа твоя зовет...