Пешки Сдвига
Шрифт:
Памятник стоял задом к кабаку, и поэтому иногда пучеглазость изображённых на нём личностей, приписывали к качеству подаваемых в "У памятника", спиртных напитков. Что тоже не было столь уж жуткой неправдой, но первый вариант, всё же преобладал в умах населения Суровцев.
Друзья заказали по двести граммов сногсшибательной самогонки, изготовление которой курировал сам глава Суровцев, не доверяя столь ответственное дело никому другому. Книжник, которому бесплатно досталась одинаковая со всеми доза, устроился рядом с Лихо, что было невиданным событием, учитывая то, что обычно пытающегося
Выпили. Повторили. У непривычного к спиртному Книжника, окружающая действительность окрасилась в преимущественно розовые цвета, уже после вторых пятидесяти грамм. После ликвидации всей своей порции, он был готов скомкать параллельный мир как промокашку, и призвать к ответу за злодейства, учинённые в отношении его друзей, и вообще...
– Потух...
– Резюмировал Алмаз, глядя на рухнувшего носом в колени Лихо, Книжника.
– Кто домой потащит? Шатун? Монетку будет подкидывать, или так согласишься?
– Ладно, оттранспортирую...
– согласно пробасил Шатун.
– Мне эти полцентнера - не холодно, не жарко...
– Вот и договорились... Лихо, ты куда? Спать, или другие планы имеются?
– К Митричу хочу наведаться.
– Лихо аккуратно убрала со своих колен вихрастую голову Книжника.
– До Всплеска ещё вроде бы рановато. Хотя... кто его знает? Судя по последним виражам нашего существования - лишняя предосторожность не помешает.
– Серия недавно вроде была, всё как по писанному?
– Шатун удивлённо посмотрел на блондинку.
– Теперь с месяц можно ходить, не дёргаясь. Но... дело хозяйское. Сходи, лучше перебздеть, чем недобдить.
– Золотые слова...
– Ладненько!
– Алмаз махом опрокинул в горло остатки самогона, занюхал рукавом камуфляжной куртки.
– Разбегаемся. Надеюсь, ночь пройдёт без "свистопляски" под моим окном. Да и под вашими тоже...
Шатун водрузил что-то бессвязно забормотавшего от перемены позы, пребывающего в параллельно-алкогольном мире Книжника себе на плечо, и пошёл к выходу. Алмаз с Лихо пошли за ним.
На улице уже потемнело, темнота была зеленоватого оттенка, что тоже было в пределах разумного и безопасного. Но на душе у всех троих, не было, ни малейших признаков радости. Спиртное сняло некоторую часть напряжения, но далеко не всю.
– Ну, разбежались.
– Лихо кивнула друзьям, и пошла в нужную ей сторону.
– До завтра, мальчики.
Шатун махнул ей вдогонку ладонью, напоминающей ковш экскаватора, причём - далеко не в миниатюре.
Алмаз подмигнул, стараясь сделать это как можно оптимистичнее, и они с верзилой, несущим блаженно спящего Книжника, двинулись по своему маршруту. К себе домой, где уже давненько обитали на пару. Личная жизнь, ни у одного, ни у другого - как-то не сложилась, по поводу чего, оба ничуть не сходили с ума. Главное, что в смерти не везёт...
Лихо прошла метров триста, свернула во двор, зашла в дверь добротного двухэтажного особнячка, некогда выкрашенного в жизнеутверждающий цыплячий колер, а теперь - облезлого и неказистого. Но по-прежнему - прочного,
Потянула на себя массивную дверь на первом этаже, со слепым бельмом видеоглазка; зашла. Кивнула поднявшемуся из продавленного кресла в прихожей амбалу с парой "Узи", двинулась дальше. В первой комнате пожилая женщина наводила порядок, неспешно вытирая тряпкой невидимую пыль с некогда роскошной мебели. Увидев Лихо, она расцвела улыбкой.
– Мария Сергеевна!
– Лихо обняла женщину.
– Как ваше здоровье?
– Да как-как...
– Мария Сергеевна пожала плечами.
– Бывало и лучше. Чаю хочешь?
– Попозже... Как Митрич?
– Да вроде бы, как обычно. А я думала, ты ко мне...
– Нет, теть Маша.
– Блондинка виновато покачала головой.
– Может быть потом, когда пообщаюсь.
– Ну, давай.
– Женщина кивнула в сторону смежной комнаты.
– Вроде бы нормально себя чувствует. Как раз сегодня тебя вспоминал, а ты и легка на помине. Говорят, сегодня стряслось что-то? Стреляли...
– Да так, пустяки... Когда у нас не стреляли?
– Лихо очень надеялась, что гримаса на лице у неё осталась самая непринуждённая, убедительно-располагающая поверить вышесказанному.
– "Пешеход" лишка ретивый попался, всего и делов то... Никаких поводов для беспокойства. А чаёк поставьте, попьём непременно...
Мария Сергеевна согласно кивнула, и пошла на кухню. Лихо облегчённо выдохнула, направляясь в другую комнату. Приоткрыла дверь.
Старенький, но ещё крепкий диван стоял возле приоткрытого окна небольшой комнаты, и человек, лежащий на нём, на первый взгляд - казался безмятежно спящим. Лихо сделала неслышный шаг, и остановилась в смятении, не решаясь потревожить покой жильца этой, самой обычной на вид комнаты.
– Заходи, заходи...
– Человек на диване с видимым усилием повернул голову в её сторону, было видно, что даже это незамысловатое движение далось ему с болью.
– Не к монарху на приём заявилась, обойдёмся без этикетов и прочих раскудрявостей. Не первый день знакомы, и даже не первый год, чего уж там...
– Привет, Митрич!
– Лихо обрадовано преодолела оставшееся до дивана расстояние.
– А я уж думала, не пообщаться нам сегодня.
– А пообщаться есть о чём...
– Задумчиво развил Митрич её незаконченную мысль.
– Вот только тема для разговоров у нас будет беспросветно унылая. А если и будет там какой юмор, то сплошь и рядом - цвета "кляксы". Надеюсь, напоминать, какого колера "клякса", тебе не стоит...
– Чего уж напоминать?
– Криво усмехнулась Лихо.
– Ежели на "кляксе" черепушку со скрещёнными тазобедренными намалевать: тогда - аккурат "Весёлый Роджер" образуется. Книжник просвещал, как-то в памяти и застряло. Чёрный - он чёрный и есть, и пишется "чёрный". Чёрным по белому, что характерно.
Митрич смотрел на неё пристально, не отрываясь, и в его взгляде колыхалась какая-то причудливая смесь эмоций. Среди которых, Лихо не уловила ни одной, хотя бы самую малость смахивающую на нейтральную. Не говоря уже о тех, которые испокон веков имеют отношение к добрым.