Пешки Сдвига

Громов Вадим Николаевич

"Горыныч" держал путь, в сторону Иркутска.

– А ничего так, в Чёртовом Заповеднике...
– Лихо поставила опустевшую чашку на стол.
– Не могу сказать, что уныло. И, что самое характерное, никаких чертей - нету и в помине. Книжник, сообрази ещё чайку. Давненько не баловалась, особенно таким душевным.

– Сидите, молодой человек.
– Арсений Олегович махнул рукой, начинающему подниматься из-за стола очкарику.
– Позвольте, я ещё поухаживаю. Сидите-сидите... Надо же, как-то отвлечься от дел наших скорбных. Пусть и, такими пустяками.

Книжник опустился на своё место, с любопытством поглядывая на нового знакомца. Арсений Олегович, грузно поднимающийся со стула, выглядел гибридом слегка

телесно раздобревшего - папы Карло, и товарища Берии. Семидесятивосьмилетний, высокий, немного нескладный. С венчиком седых волос - вокруг обширной лысины; неторопливые, чуточку угловатые движения пожилого человека. Пенсне с круглыми стёклами, такой же, как и у четвёрки - камуфляжный наряд. Несмотря на кажущуюся простоватость, от него, прямо-таки шибало аурой - сильной, волевой личности. Привыкшей распоряжаться и, принимать нелёгкие решения. Первый же аналог, который приходил в голову, был незатейлив. Андреич, Глыба. Не внешне. Внутренне.

– Значит, из Суровцев...
– Арсений Олегович сполоснул заварной чайник и, занялся приготовлением новой порции.
– Спасать нашу многострадальную планету. А вы знаете, я - верю. Даже не потому, что вы - не похожи на записных сказочников, которых я повидал достаточно. А потому, что после событий недельной давности, мне - больше не во что верить. Боже мой, всего неделя...

Он явно дрогнул лицом и, тут же - подавил рвущиеся наружу чувства, среди которых, не было ни одного радостного. Чего тут может быть радостного?
– после такой мясорубки, пекла, преисподней...

Лихо, предельно соболезнующе наклонила голову, никак не комментируя тираду хозяина "Чёртового Заповедника". У этого посёлка, оказалось слишком много параллелей, с их общим, покинутым домом. Который они, когда-нибудь - надеялись восстановить.

Собственно, у "заповедника" - было нормальное историческое название. Селенгинск. Посёлок, находящийся в восьмидесяти пяти километрах, от места их назначения. Который перестал жить привычной жизнью, ровно неделю назад. От примерно полутора тысяч населения, в живых осталось только одна десятая процента.

– Так говорите, много их прошло?
– Алмаз помассировал вдруг занывшее плечо.
– Хотя, чего я спрашиваю... Суровцы отдыхают, как бы это цинично не звучало.

– Я иногда очень жалею, что я - не воин.
– Арсений Олегович закрыл чайник крышкой.
– Но тогда... тогда было что-то жуткое, что-то непередаваемое. Они шли неиссякаемым потоком, сотнями, десятками сотен. Зубоскалы, свистопляски, попрыгунчики, камнерезы... Ещё какие-то твари, которых я никогда не видел. Генератор страха, для них - просто не существовал. Насколько я успел заметить, их иногда дёргало, не более того... Это теперь я понимаю, что они шли к эпицентру. В тот вечер, мне казалось по-другому. Что конец света - настаёт уже сейчас. Я даже не представляю, сколько их собирается там, куда вам надо.

Мрачно заёрзал Шатун, Лихо сверлила глазами пустую кружку. Алмаз с Книжником, одновременно и, шёпотом: помянули ебулдыцкого шапокляка.

– И что теперь?
– Блондинка подкинула топлива, в атмосферу густеющего уныния.
– Всё бросить? Столько проехать, чтобы упереться в эту сраную баррикаду... Должен же быть выход, ну хоть какой-то; мать вашу!

– Скажите, вы верите в чудеса?
– Вдруг спросил Арсений Олегович, снова присаживающийся на своё место.
– Не могу сказать, что это обязательно будет чудо; но, за неимением выбора... Тридцать с лишком лет, всё-таки прошло. А мой жизненный опыт, показывает, что даже у чудес - существует срок годности. Но, я думаю, что надежда есть.

– Какое чудо?
– Лихо воззрилась на него чуточку оторопело.
–

Прилетит вдруг волшебник, и - шандарахнет волшебной палочкой? Да - вдрызг, да - до полной несостоятельности... И, пойдём мы, по красной дорожке, пачкая в кровушке сапожки. Хорошо хоть, не в своей. Главное, чтобы убойной силы палочки, хватило на всю эту кунсткамеру, которая в контрольной точке обретается.

– Милая моя.
– В голосе хозяина Селенгинска, появились слегка укоризненные нотки.
– Я понимаю ваш сарказм, но послушайте меня. Если я всё правильно понял; то, с моей точки зрения - существует только одна возможность, хоть как-то повлиять на ход событий. Дело в том, что до Сдвига, я почти семь лет - был главой многопрофильной секретной лаборатории, под названием "Байкал-4". Она находится, где-то в тридцати километрах от Улан-Удэ. То, что она является подземной, никакой роли, собственно - не играет. Главное - суть.

– Оборонка?
– Влез в разговор Книжник, в глазах которого - появился азартный блеск.
– Угадал, да?

– Угадали, молодой человек. Она самая.

– Стоп!
– Блондинка потёрла лоб, пытаясь сориентироваться.
– Давайте по порядку. В том, что вы ни единого словечка лжи - не обронили: сомневаться не приходится. Дело такое: что, только Книжник у нас - дока по всем этим хитросплетениям реальности. Которые, как показывают коленца последних дней - в его излюбленном чтиве: списаны почти с натуры. А всем остальным - поподробнее, пожалуйста... Что, откуда, зачем, какого хрена; и - так далее.

– Хорошо.
– Арсений Олегович поскрипел стулом, устраиваясь поудобнее.
– Как я уже успел довести до вашего сведения: до Сдвига - мне пришлось довольно плотно, поработать в этих местах; в качестве главы секретной лаборатории. Небольшое отступление. Лаборатории, как вы, наверное - догадываетесь, бывают разные. Дело даже не в секретности, или - в сверхсекретности. Дело в том, чем они занимаются.

– И, чем же?
– Не вытерпел очкарик. Лихо показала ему кулак и, он замолчал, сделав покаянный вид.

– Знаете, я могу сказать одно.
– Арсений Олегович пожевал губами, поплевал на рукав, пытаясь оттереть небольшое пятно засохшей крови: одно из многих, украшавших его одежду.
– А именно: "Байкал-4", имел неофициальное название. Среди его персонала - бывшее гораздо более популярным, чем то, которое значилось в документах. Утопия.

– Утопия, это то - что получится, если мы двинемся в Улан-Удэ, в чём мама родила...
– Пробормотал Алмаз.
– Извините, не сдержался...

– Ничего.
– Арсений Олегович невесело усмехнулся.
– Всё так и есть, если вдуматься - пусть даже поверхностно. Так вот, "Байкал-4", появился на свет, благодаря чьему-то желанию набить карман - с помощью военно-промышленного комплекса. Имя этого сребролюбивого организма - осталось покрыто завесой тайны: да, впрочем - не в этом суть. Дело в том, что спектр исследований, разработок, усовершенствований, ведущийся в "Утопии" - был очень велик. Отсюда, и - немалые финансовые вливания, и прочие радости жизни: которые в большинстве своём - оседали в карманах организаторов этой, не могу сказать, что - афёры... Но, и желанием усилить обороноспособность страны, там пахло крайне невыразительно. Вся закавыка была в том, что мы занимались бесперспективными проектами, от которых отказались другие организации. Самым лучшим примером - будет то самое жемчужное зерно, в целом составе навоза. При определённом приложении усилий, трём-четырём процентам из разрабатываемого: всё же удавалось превратиться во что-то разумное. Остальное, было самой настоящей утопией. Я, конечно же, не берусь судить, сколько денежных средств - ухнули в досдвиговую бездонную ямищу, с названием "Сколково"; но "Байкал-4" - если и проигрывал ему в размахе, то ненамного...