Пешки
Шрифт:
Что-либо обсуждать, делиться с Фурри девушка не хотела, но парень вцепился мертвой хваткой и отпускать не торопился.
— Не злись. В конце концов, все мы в одной лодке, — примирительно продолжил он.
— И?
— Поговори со мной наконец-то.
— Я не веду светских бесед с предателями, пора бы уже усвоить. Зачем ты здесь? Почему нас поставили с тобой в одну команду? Я ведь написала в последнем тесте свое пожелание…
— … И его соблюли. Мы в разных группах, не забывай об этом.
Энн еле заметно скривилась. Легче от этого не становилось.
— Однако
— Не обольщайся.
Ах ты…!!! Сволочь. Причем как был Фурри клоуном, так и остался. Странно, но он считал свое остроумие рабочим коньком, который помогал клеить женщин. На самом деле, все наоборот. Наверняка не только Энн, но и другие девушки от его подначек впадали в неконтролируемое бешенство.
Прошло столько времени, что Анна не чувствовала ничего, кроме легкой досады. Года два назад она бы за такие слова с удовольствием бы свернула наглецу шею.
— Ты не понял, Фурри, — менторским, демонстрирующим превосходство тоном, обрезала она горе-ухажера. — Ты спустил все шансы.
Поднявшись с поваленного ствола пальмы, Анна медленно пошла к палатке.
— Ночи, амиго.
Глава 10. ч.2
— Мам, мне холодно, — голос Китти дрожал.
У Энн сжалось сердце, ничего сделать с состоянием малышки она не могла. Руки сами собой ухватили плед и укрыли девочку. Анна обняла дочь и прислонилось щекой к худому, дрожащему тельцу.
— Потерпи, родная, мы справимся, — кажется, Энн не верила сама себе.
Но если у нее нет уверенности в завтрашнем дне, что будет с Китти? Кто о ней позаботится?
— Я люблю тебя, мам.
В горле у Энн застрял ком, она глубоко вдохнула, чтобы голос смог стать более уверенным. Далось это очень тяжело.
— Я тоже люблю тебя, Китти. Спи, — объятия Энн стали еще крепче, её поддельная, наигранная уверенность в этот раз сработала как часы, через пять минут дочка уже спала.
В голове Анны мрачно блуждали тяжелые мысли, одна хуже другой. Денег на лечение нет, и в ближайшее время не предвидится. Все, что она может сделать — это оплачивать поддерживающую терапию и надеяться на чудо. Ждать волшебства в мире, где каждый сам за себя — вопиющая глупость, потому что шансы — один к миллиардной доле процента.
Завтра у Энн как обычно 12-часовой рабочий день, наполненный нервами и капризными «творцами от мира искусства». Профессия организатора выступлений не просто руководство и контроль. Работа с людьми тяжелый эмоциональный труд. Халява и желание легких денег, стремление сделать все спустя рукава со стороны технического персонала, и жажда самоутверждения, признания и сброса напряжения
Девушка оставалась на своей должности больше от безысходности, чем ради какого-то прогресса, получая смехотворное в плане нужд довольствие. Слишком много нервов выжигает эта работа, да и иногда собой заменять некоторых специалистов, которые то уходят в отпуск, то бросают незавершенный проект в самый неподходящий момент. Апогей всего — сообщение о начислении заработной платы, от которого хочется упасть на пол и утонуть в слезах, настолько неблагодарное это дело.
Скоро все закончится, Энн в это свято верила. Немного упорства и сферу деятельности можно будет смело менять. Все-таки спортивная карьера прельщает ее намного больше. И не только из-за денег, хотя стоит согласиться, что суммы там совсем иные.
Спорт лучше, чем все эти мерзкие люди, он хотя бы честен и не прикидывается белым пушком. Соревнуешься? Хочешь быть лучшей? Борись до победы, кровавых соплей или последнего вздоха. Не отречься бы от желания раньше времени.
Она вздохнула и поплелась в ванну чистить зубы. Пора ложиться спать. Утро, кофе, недолгие минуты общения с дочерью, работа, гимнастический зал и снова спать. День сурка в самом настоящем кошмаре.
— Мам, — приглушенный голос Китти вывел Энн из глубокого, пустого сна.
Неужели она проспала?! Нет! Нет! Нет! Она подорвалась с постели, но в голову пришла мысль обратить внимание на интерфейс, часы показывали два ночи. Нет, до подъема еще можно будет выспаться. В глаза будто кто-то насыпал песок, при тусклом свете они неприятно слезились.
— Что, мой котёнок?
— Мне плохо, — Китти трясло, и Энн только сейчас это заметила.
Машинально приложив губы ко лбу дочери, почувствовала сильный жар. Опять обострение. Вызов такси занял не более двух секунд, чуть дольше — сборы в клинику. Системе искусственного интеллекта, которая управляла флаером, было, по большому счету всё равно, спешат они или нет. Уговоры действуют только на людей, а пререкаться с машиной, пусть и умной, себе дороже.
Им повезло — небольшая, но удача. Их лечащий врач, точно такой же раб системы и отброс, как они сами, в эту ночь был на дежурстве.
Китти лежала под капельницей в полузабытье, в то время как Энн сосредоточено выслушивала долгий монолог доктора.
— Вы же видите, уважаемая…
Он прекрасно понимал ситуацию, что еще хуже — откровенно сочувствовал, бездарно подбирая слова поддержки.