Песнь крови
Шрифт:
– Он благополучно вернулся в Высокую Твердыню.
– Я рад. Он и остальные – они очень рассердились?
– Нет, они встревожились. Рассердился я.
Норта улыбнулся – напряженно, даже опасливо.
– Ты пришел сюда, чтобы меня убить, да, брат?
Ваэлин твердо посмотрел ему в глаза.
– Я знал, что ты не позволишь мне увезти тебя обратно.
– Ты был прав. А теперь?
Ваэлин указал на цепочку медальона на шее у Норты и сделал знак отдать его. Норта, немного поколебавшись, достал маленький металлический портрет слепого воина,
– Теперь в этом нет нужды, – сказал Ваэлин и надел цепочку себе на шею. – Поскольку ты неблагоразумно бежал на территорию лонаков да еще и ослабел от раны. Ты отразил несколько нападений лонаков, но, увы, пал жертвой безымянного, но славящегося своей свирепостью зверя, который, как известно, обитает вблизи разрушенного города.
Он коснулся рукой медальона.
– Я бы и не опознал твоих останков, если бы не это.
«Тебе поверят?» – спросила Селла.
Ваэлин пожал плечами:
– Насчет тебя же поверили. К тому же главное – во что верит король, а он, подозреваю, предпочтет поверить мне на слово без дальнейших разбирательств.
– Значит, ты вхож к королю, – задумчиво сказал Норта. – Мы всегда это подозревали. Владыка битв выжил?
– Похоже, да. Королевская стража вернулась в Азраэль, лорд Мустор теперь водворился в столице Кумбраэля в качестве владыки фьефа.
– А кумбраэльские пленные?
Ваэлин замялся. Он слышал об этом от брата Артина и не был уверен в том, как Норта отнесется к новостям, но все же решил, что он имеет право знать правду.
– Ты же знаешь, владыка битв очень популярен среди Ястребов. После того, что ты с ним сделал, они взбунтовались и перебили всех пленников до единого.
Лицо у Норты грустно вытянулось.
– Значит, все впустую…
Селла коротко стиснула ему руку. «Не впустую, – сказала она ему жестами. – Ты встретил меня».
Норта заставил себя улыбнуться и поднялся на ноги.
– Пойду на охоту.
Он поцеловал ее в щеку и вскинул на плечо лук с колчаном.
– Мясо у нас заканчивается, а вам, подозреваю, есть что обсудить друг с другом.
Он пошел к северной границе города. Ваэлин проводил его взглядом. Через некоторое время из развалин вынырнула Снежинка и затрусила рядом с Нортой.
«Я знаю, о чем ты думаешь», – сказала Селла, когда он снова обернулся к ней.
– Ты прикоснулась к нему, – ответил Ваэлин.
«Не так, как ты думаешь, – возразили ее руки. – У тебя есть моя вещь».
Ваэлин кивнул, сунул руку за ворот и достал шелковый платок, который дала ему Селла. Он развязал его и протянул ей. Ему почему-то очень не хотелось с ним расставаться. Платок так долго служил ему талисманом, что его отсутствие было странным и пугающим.
Селла печально улыбнулась, расстелила платок у себя на коленях, провела пальцами вдоль тонкого, вытканного золотой нитью узора. «Мать его всю жизнь носила, – жестами сказала она. – Когда она умерла, он достался мне. То, что на нем изображено, драгоценно для тех, кто верует в то же, что
– По своему выбору или оттого, что ты его коснулась?
Ее улыбка сделалась застенчивой. «Я испугалась его, когда Снежинка сообщила мне о его приходе. Мы нашли его упавшим с коня, он метался в горячке из-за раны. Прочие хотели его убить, но я им не позволила. Я знала, кто он такой, знала, что это человек, чьи навыки могут нам пригодиться, и потому коснулась его». Она помолчала, глядя на свои руки в перчатках. «И ничего не произошло. Впервые я не ощутила прилива силы, не ощутила своей власти над ним». Ее щеки медленно порозовели. «Я могу прикасаться к нему».
«И, уверен, он этому очень рад», – подумал Ваэлин, борясь с уколом зависти.
– Он не подчиняется твоим приказам? Он не… – Ваэлин запнулся, подыскивая подходящее слово, – не порабощен?
«Мать предупреждала меня, что такое случится. Что однажды я встречу человека, который окажется неуязвим для моего прикосновения, и мы будем связаны друг с другом. Так всегда бывает с теми, кто наделен нашим даром. Твой брат свободен, как и прежде». Ее улыбка угасла, в глазах появилось сочувствие. «Думаю, он свободнее тебя».
Ваэлин отвернулся.
– Он рассказывал мне, что сделал для него Плетельщик, – сказал он, желая сменить тему. – Здесь все люди тронуты Тьмой, да?
Ее руки сердито дернулись, она нахмурила брови. «Тьмой это зовут невежественные люди. Те, кто здесь живет, – Одаренные. У них разные возможности, разные способности. Но все это – дары. Как у тебя».
Он кивнул.
– Вот что ты увидела во мне тогда, много лет назад. Ты поняла это прежде, чем я сам.
«Твой дар – редкий и драгоценный. Моя мать называла это Зовом Охотника. Во дни четырех фьефов он был известен как Боевое Зрение. Сеорда…»
– Песнь крови, – сказал он.
Она кивнула. «Он усилился с тех пор, как мы встречались в последний раз. Я это чувствую. Ты отточил его, хорошо изучил его мелодию. Однако тебе еще многому следует научиться».
– Ты можешь меня научить?
Ваэлин сам удивился, с какой надеждой он это спросил.
Она покачала головой. «Нет. Но есть другие, старше и мудрее, наделенные тем же даром. Они могут указать тебе путь».
– А как их найти?
«Твоя песнь соединит тебя с ними. Она найдет. Тебе нужно лишь следовать ей. Помни, твой дар – очень редкий. Могут пройти годы, прежде чем ты найдешь того, кто сумеет указать тебе путь».