Песнь крови
Шрифт:
Ваэлин замялся, прежде чем задать следующий вопрос: он так долго хранил это в тайне, что это сделалось привычкой, которую сложно было нарушить.
– Мне нужно знать одну вещь. Я встречал двоих людей, оба теперь мертвы, и они говорили со мной одним и тем же голосом. Как такое может быть?
Ее лицо внезапно сделалось настороженным, и руки заговорили не сразу. «Они желали тебе зла, эти люди?»
Он вспомнил убийцу в Доме Четвертого ордена и убийственный порыв Хентеса Мустора.
– Да, они
Руки Селлы теперь двигались со странной неуверенностью, какой он прежде в ней не замечал. «Среди Одаренных ходят истории… Старые истории… Мифы… Об Одаренных, которые способны вернуться…»
Он нахмурился.
– Вернуться? Откуда?
«Оттуда, где заканчиваются все путешествия… Извне… Из смерти. Они забирают тела живых и носят их, точно плащ. Вправду ли такое возможно – я не знаю. Твои слова… пугают меня».
– «Когда-то их было семь». Знаешь ли ты, что это означает?
«Когда-то орденов вашей Веры было семь. Старая история».
– Она правдива?
Девушка пожала плечами. «Это ваша Вера, не моя. Я мало знаю о ее истории».
Он взглянул на лагерь, на его пугливых обитателей.
– Эти люди все придерживаются твоих верований?
Она тихо рассмеялась и покачала головой. «Путем Солнца и Луны здесь иду только я. Среди нас есть ищущие, восхожденцы, почитатели кумбраэльского бога и даже некоторые приверженцы твоей Веры. Мы связаны не верованиями, а своими дарами».
– Всех этих людей сюда привел Эрлин?
«Некоторых. Когда он привел сюда меня, здесь были только Харлик и некоторые другие. Остальные пришли позже, спасаясь бегством от страхов и ненависти, которые вызывают такие, как мы, призванные своим даром. Это место, – она указала на окружающие их руины, – некогда тут пребывала великая сила. Одаренные были в этом городе под защитой, под надежной защитой. Отзвук тех времен по-прежнему достаточно силен, чтобы призвать нас. Ты ведь чувствуешь его, верно?»
Ваэлин кивнул. Здешняя атмосфера казалась ему менее гнетущей теперь, когда он понимал ее смысл.
– Норта говорил, тебе снятся дурные сны об этом городе. О том, что здесь произошло.
«Не всегда дурные. Иногда я вижу то, что было до его гибели. Тут было множество чудес: город художников, поэтов, певцов, скульпторов. Они так много узнали, столь многому научились, они чувствовали себя неуязвимыми, думая, что им не нужно иной защиты, кроме Одаренных, что живут среди них. Они поколениями жили в мире, у них не было воинов, и когда пришла буря, они встретили ее нагими».
– Буря?
«Много веков назад, до того, как на эти берега явился наш народ, и даже до лонаков и сеорда, таких городов, как этот, было множество, эта земля была богата людьми и красотой. А потом пришла буря и разметала все это. Буря стали и извращенного могущества. Они смели Одаренных,
– Кто они были? Те люди, которые это сделали?
Она слабо покачала головой. «В снах ничего не говорится о том, кто они были и откуда взялись. Думаю, потому, что народ, который здесь жил, этого тоже не знал. Мои сны – отзвук их жизней, они показывают мне лишь то, что знали они».
Она на миг прикрыла глаза, изгоняя из памяти эти воспоминания, потом аккуратно сложила платок, лежавший у нее на коленях, и протянула его Ваэлину.
– Не могу, – сказал он. – Он же принадлежал твоей матери.
Ее руки в перчатках взяли его руку и насильно вложили в нее платок. «Это подарок. Я многим тебе обязана и не могу отблагодарить ничем, кроме этого».
Вечером они поужинали парой кроликов, которых принес с охоты Норта, и попотчевали Селлу веселыми историями об их детстве в ордене. Как ни странно, истории казались старыми, как будто они – двое старцев, вспоминающих давно минувшие дни. Ваэлину пришло в голову, что для Норты орден стал всего лишь частью прошлого. Он ушел вперед, и Ваэлин с братьями перестали быть его семьей. Теперь у него была Селла – Селла и прочие Одаренные, что ютились среди этих развалин.
– Оставаться здесь небезопасно, знаешь ли, – сказал Ваэлин Селле. – Лонаки не станут вечно мириться с твоей боевой кошкой. А аспект Тендрис рано или поздно отправит более многочисленную экспедицию, чтобы раскрыть тайну этого места.
Она кивнула. Ее руки задвигались в свете пламени. «Нам скоро придется уйти. Есть и другие убежища, мы их разыщем».
– Идем с нами, – предложил Норта. – В конце концов, у тебя куда больше прав присоединиться к этому странному обществу, чем у меня.
Ваэлин покачал головой.
– Я принадлежу к ордену, брат. Ты же знаешь.
– Я знаю, что, если ты останешься с ними, в будущем тебя не ждет ничего, кроме войн и убийств. А как ты думаешь, как они поступят, узнав твою тайну?
Ваэлин пожал плечами, чтобы скрыть свое смущение. Разумеется, Норта был прав, но его решение было неколебимо. Невзирая на груз множества тайн и на пролитую им кровь, невзирая на тоску по Шерин и сестре, с которой он так никогда и не встретится, Ваэлин знал: он принадлежит к ордену.
Он поколебался, прежде чем сказать то, что, как он знал, следовало сказать теперь: он слишком долго хранил эту тайну, и вина тяготила его слишком сильно.