Песнь молодости
Шрифт:
Щеки Дао-цзин стали пунцовыми. Как трудно забыть прошлое!.. Долгое время любовь к Лу Цзя-чуаню была тайной, скрытой в самой глубине ее сердца, и вот сейчас Бай Ли-пин одной фразой перевернула ей всю душу… Дао-цзин чуть слышно ответила:
— Он арестован более года назад…
— Тоже арестован? Какой был хороший юноша! Эта революция просто…
Она не закончила фразы, обернулась к официанту и по-английски приказала принести две чашки шоколада. Затем Бай Ли-пин вытерла губы платочком и, бросив взгляд на Дао-цзин, улыбнулась:
— Скажи, ты сейчас замужем?
— Нет.
— А любишь кого-нибудь?
— Нет. — Дао-цзин вспомнила
Бай Ли-пин похлопала Дао-цзин по плечу и рассмеялась:
— Линь, ты странная женщина! Я вот, например, и дня не могу обойтись без мужчины!.. Хочешь, подыщу тебе хорошего мужа, заживешь на славу!
Дао-цзин улыбнулась и ничего не ответила. Допив шоколад, она поднялась, намереваясь уходить. Бай Ли-пин усадила ее:
— Глупышка, ведь мы столько не виделись, а через несколько дней я уезжаю в Шанхай. Пойдем ко мне, а завтра вместе сходим к Сюй Нину. Муж тебя не ждет, и некому беспокоиться о том, куда ты пошла.
— А где ты живешь? — спросила Дао-цзин.
— В гостинице. Я ведь приехала в Бэйпин одна. Пойдем ко мне. Скучать не будешь!
— Нет, у меня есть важное дело, я должна поскорее найти своих родственников. Я постараюсь снова увидеться с тобой. — Решительно отказавшись ехать к Бай Ли-пин, Дао-цзин взяла свой маленький саквояж и хотела уходить.
— Ну нет, так просто я тебя не отпущу!
Бай Ли-пин, не слушая никаких возражений, отобрала у нее багаж и, взяв ее за руку, направилась к выходу. Выйдя из ресторана, она подозвала двух рикш и, не торгуясь с ними, приказала Дао-цзин садиться.
Заметив, что Дао-цзин недовольно хмурится, садясь в коляску, Бай Ли-пин подождала, пока рикши тронутся с места, и лишь потом сказала:
— Дао-цзин, дружба проверяется в беде. Раньше мы с тобой были так близки… Разве сейчас ты мне не веришь? Ну, да ладно, едем со мной. Я ручаюсь, что ты в конце концов развеселишься.
Дао-цзин промолчала. Сначала она хотела даже спрыгнуть с рикши, но сдержала себя: ведь Бай Ли-пин когда-то была ее подругой, участвовала в студенческом движении, дружила со многими революционерами, да и сама была такой активной… Дао-цзин вспомнила об этом, и ее раздражение постепенно улеглось.
Бай Ли-пин жила в отдельном, хорошо обставленном номере на втором этаже. Дао-цзин села на роскошную кожаную софу и подумала: «Как во сне! Бежала из Динсяна и вот попала прямо в рай!»
Из ванной комнаты послышался голос Бай Ли-пин:
— Дао-цзин, иди сюда, умойся и приведи себя в порядок.
Поднявшись с софы, Дао-цзин ответила:
— Не хочу. Я сейчас тебя на некоторое время оставлю, а потом снова приду.
— Нет, так не пойдет! — запротестовала Бай Ли-пин и выскочила из ванной.
Она успела переодеться, нарядившись в красивое вечернее платье. Взяв Дао-цзин под руку, она усадила ее обратно на софу и, ласково потрепав по щеке, сказала:
— Ты просто глупышка, и я не позволю тебе уйти! — Внимательно разглядывая Дао-цзин, она добавила: — Какое красивое лицо! Да любой мужчина может потерять голову. Но, к сожалению, — я это вижу по твоим глазам, — ты все еще помешана на революции. Иначе ты бы не оставалась в одиночестве. Одной так трудно!..
— Не говори вздора, — торопливо заговорила Дао-цзин. — Я уже давно ничего не знаю о своих прежних друзьях. Сейчас я не думаю ни о чем, кроме того, как бы заработать себе на жизнь. Но я действительно спешу,
Бай Ли-пин снова усадила ее подле себя и, пристально глядя ей в глаза, с легкой улыбкой сказала:
— Эх ты, глупая! Твои глаза меня не обманут. Ты что же, думаешь, что я ничего не понимаю, что я сама не прошла через это? Я ведь, как и ты, была полна энтузиазма и увлечена идеями пролетарской революции. Какой интеллигент — выходец из мелкой буржуазии — не питал революционных иллюзий! Но потом перед лицом действительности я постепенно поняла многое, освободилась от этих иллюзий. Конечно, революция дело хорошее, но ведь это дело далекого-далекого будущего. Сколько поколений пройдет, прежде чем наступит коммунизм! Когда еще революция победит?.. А тут еще надо сидеть в тюрьме, жертвовать жизнью, соблюдать какую-то железную дисциплину, безоговорочно подчиняться… Все это освободило меня от иллюзий. — Бай Ли-пин легко вздохнула и, помолчав, продолжала. — Вспомни, что человеческая жизнь коротка. Она проходит так же быстро, как облачко, гонимое ветром. Поэтому надо брать от жизни как можно больше. Вот я, например, сейчас ни над чем не задумываюсь, не мечтаю ни о чем героическом. Я просто наслаждаюсь молодостью. Пройдет несколько лет, и она останется позади. Дао-цзин, стоило мне тебя увидеть — твое платье, манеры, разговоры, — я сразу поняла, что ты все еще помешана на этом… Мне, мне просто жаль тебя…
Бай Ли-пин говорила с воодушевлением. Обняв Дао-цзин за плечи, она ласково шептала ей:
— Дао-цзин, я хотя и не революционерка, но и в лагерь реакции тоже не перешла. Я советую тебе ценить свою молодость, найти хорошего мужа, жить радостно и счастливо. Зачем выбиваться из последних сил? Ведь этим ты все равно ничего не добьешься. Ну как, ты поняла или пропускаешь все мимо ушей? Ну ничего, потом поймешь.
Сдерживая себя, Дао-цзин терпеливо слушала Бай Ли-пин и думала: «Я уже где-то слышала все это, но где, от кого?» Вдруг она вспомнила: то же самое советовала ей Чэнь Вэй-жу — ее первая школьная подруга. Но Чэнь Вэй-жу никогда не принимала участия в революции и превратилась в барыньку, а Бай Ли-пин? «Эта ведь была нашей… И вот тоже барыней стала… Может быть, для китайской женщины иного пути и нет?» — с усмешкой подумала Дао-цзин.
Она заставила себя успокоиться и серьезно сказала:
— Ли-пин, твоя забота трогает меня, но, по-моему, я не смогла бы наслаждаться счастьем, которое создал бы для меня муж. Может ли материальное благополучие восполнить душевную пустоту? Мне бы хотелось видеть тебя человеком, который, не довольствуясь тем, что дает ей муж, стремится к самостоятельности в жизни. Ты могла бы сниматься в глубоких, содержательных кинофильмах и тем самым приносить пользу обществу.
Проведя параллель между Бай Ли-пин и Чэнь Вэй-жу, она многое поняла и постаралась спокойно, мягко и откровенно поговорить с подругой, попробовать переубедить ее.
Но Бай Ли-пин была умной и находчивой женщиной. Разгадав намерение Дао-цзин, она поспешно переменила тему разговора:
— Да, ты права. Сейчас китайским фильмам, как и фильмам Голливуда, присуща сексуальная тематика, пессимизм… Я часто мечтаю сняться в прогрессивном фильме, сыграть какую-нибудь интересную роль, но хороших сценариев почти нет. — Она сокрушенно вздохнула.
Обе замолчали.
Дао-цзин, понимая, что ей не удастся быстро отделаться от Бай Ли-пин, решила расспросить ее о Сюй Нине. Она ничего о нем не слыхала со дня отъезда в Динсянь.