Песнь Пророка
Шрифт:
Справедливость выглядел изумленным, если это можно было так назвать. Его лицо, ранее не выражавшее никаких эмоций, искривилось. Он посмотрел на Савитра, но не смог сказать, когда именно маг поведал о беременности магессы ее брату.
– Тем более, - Савитр не потерялся.
– Сестра и нерожденная двойня. Обмен на вашу жизнь будет честен?
Он усмехнулся, переводя взгляд на вторую клетку.
– А потом можно будет кончать остальных. По очереди. Если вы откажетесь. А я уверен, вы этого не сделаете.
Гаррет остановился. Натаниэль отошел
Он не собирался жертвовать ничьей жизнью в обмен на свою, он это знал. Тем более, когда речь идет о маленькой сестре и ее малыше. О добром друге Варрике и об Андерсе. Они не говорили, что будут трогать его, но Хоук был уверен, над ним они поиздеваются вволю.
– Хоук, - позвал его Кусланд.
Он был близок к тому, чтобы снова потерять сознание, но все еще оставался в себе, слушая всех и каждого.
– Не делай этого, - прошептал он.
– Мир стоит того.
Гаррет посмотрел на него. На то, что с ним сделало заточение у сумасшедшего мага. На то, что от него осталось.
Он до последнего не хотел верить, что замысел Савитра осуществим. Это просто не могло быть правдой. Ценой жизни двух людей вознестись к отринувшему своих детей богу? Поверить какому-то там Архитектору, который вдобавок является порождением тьмы?
Хоуку даже пришло в голову, что это все ложь. Замысел твари, чтобы начать Мор. Даже не духов, спящих и видящих, как бы очутиться в мире людей и занять их место. И Песнь Пророка вовсе не вознесет души к Создателю, как увещевал маг, а разбудит нового Древнего Бога. Гаррет вспомнил, как волна скверны слизнула половину Ферелдена прежде, чем вновь уйти в бескрайнее море тьмы. Он бы не хотел вновь видеть свою страну омертвевшей и серой. Впрочем, он бы и так ее не увидел. Ритуал Савитра совсем не обещал сохранить ему жизнь. Но о других речи не шло.
Наверное, Кусланд мог пожертвовать близкими ради цели. Но Хоук нет.
Если мир стоил чего-то, то определенно не его друзей. Его семьи.
– Ты… - выдохнул он.
– Отпустишь остальных? Когда я соглашусь, ты их отпустишь?
– Мы все окажемся в светлом мире. Там не будет оков. И некого будет отпускать.
– Мне плевать на светлый мир. Если это не сработает, ты их отпустишь?
Савитр довольно улыбнулся.
– Я знал, - маг кивнул Хаави в сторону его клетки.
– Можешь готовить…
– Стоять, - Гаррет предупредительно ткнул пальцем в приближающегося эльфа.
– Что станет со мной, когда ты… вот это вот сделаешь…
– Когда твой заряд будет исчерпан?
– Савитр на миг задумался.
– Ты станешь чем-то вроде Усмиренного. Немного более. Тело продолжит жизнь, но за душу я ручаться бы не стал. Ты не попадешь к Создателю, в этом правда. Но твое тело займет кто-то более достойный.
– Я не хочу так жить, - твердо сказал Хоук.
– Пусть меня убьют.
– Это не понадобится, - уверил его маг.
– После того, что тут свершится, понятия жизни
– Справедливость, - Гаррет повернулся к духу.
Сияющие синим глаза на любимом лице причиняли намного больше боли, чем мысль о скорой кончине. Кожа мага разгладилась, исчезли все те морщинки, что он так любил считать и рассматривать. Каждая из них говорила о каком-то периоде из жизни целителя. О половине из них Хоук не имел ни малейшего понятия. Он никогда не спрашивал Андерса о его прошлом, только слушал, если тот рассказывал сам.
Сейчас Гаррет жалел об этом. Он хотел бы узнать его чуть ближе прежде, чем оказаться по ту сторону полосы, разделяющей жизнь и смерть.
Осознание того, что он может скоро умереть, никак не приходило. Хоук укорил себя. Он столько раз оказывался на волосок от гибели, что перестал верить в то, что это когда-нибудь произойдет на самом деле. Тем более так. Унизительно. На дыбе. Рядом с Героем Ферелдена, пока на него смотрят друзья, верившие до этого в его непобедимость. Рассчитывающие на него до самого конца.
– Сделай это. Я хочу, чтобы это был он.
Тело Андерса осталось неподвижным. Вероятно, Справедливость боялся потерять над ним контроль, поэтому не вступал в беседу.
Эсмильда зарыдала, и Натаниэль обнял ее, позволив уткнуться ему в грудь.
Хаави с отвращением посмотрел на них и тут же гордо вздернул нос, отворачиваясь. Посох с металлическим наконечником засиял.
Хоук отошел от двери, наблюдая, как она распахивается. Туннель из стен бледно-розового света, такого же, в каком была заключена Бетани, протянулся от клетки до самой дыбы. От начального пункта его последнего пути до конечного.
Гаррет задумался, а будет ли он испытывать боль, и если да, то какую именно.
– Что я должен сделать?
– сглотнул он, стараясь держаться от туннеля света подальше.
– Пройти вперед, - сказал Савитр так, будто это было очевидно.
– Потом ваше участие станет лишь обстоятельством.
– Я - всего лишь обстоятельство, - хмыкнул Хоук печально.
– Кто бы мог подумать.
Его взгляд упал на собственный меч, находящийся так далеко от света, по которому ему предстояло идти. А смог бы он схватить его, зная, что сестра находится под прессом чужого силового поля, которое вот-вот может сойтись и погубить ее? Наверное, нет.
Ты мышь, Хоук, - сказал он сам себе, делая первый шаг из клетки.
Только кажется, что первый - самый сложный. На деле все было совсем наоборот. С каждым движением Гаррет чувствовал, как натягивается невидимая сеть, не давая ему двигаться вперед. Он бы хотел, чтобы это оказалось совестью, а не какой-нибудь магией.
Оказавшись вне клетки, Хоук остановился. Он сделал вид, что споткнулся, чтобы проверить стену света на прочность. Возникло ощущение, что он ударился плечом о камень. Хаави превращал свое заклинание в нечто невероятное. Пробить его телом было невозможно.