Песнь Пророка
Шрифт:
– Там пишут анекдоты?
– осторожно поинтересовался он.
– Что? Нет… - магесса смахнула волосы с лица и вновь склонилась над книгой.
– Просто… немного странно.
– Что странно?
– Знаешь, все эти… не знаю… пытки, верно? Издевательства, членовредительство…
– Спасибо, я понял, о чем ты, - целитель сглотнул, прогоняя из головы изображение мужчины на дыбе, что видел совсем недавно.
– Это ведь должно быть магией крови? Я так понимаю?
– Бетани долистала книгу до конца, поднимая глаза.
–
– Автор мог… шифроваться?
– И для этого рисовал все в подробностях?
– поежилась девушка, останавливая взгляд на одной из картинок.
– Тут нарисован безголовый, а в тексте везде “живой”, да “живой”.
– Магия крови, - констатировал Андерс.
– И ни одного упоминания, - напомнила Бетани.
– Мне все это до безумия не нравится. Сначала проклятье, которое мы не можем снять, теперь еще и магия неизвестная…
– Все может объясняться намного проще, - пожал плечами целитель.
– Но сейчас нам не стоит отвлекаться.
Девушка согласно кивнула, обреченно посмотрев на гору книг.
Чтобы не производить впечатление бездельника, Андерс сам быстро взгромоздился на второй стул, вытаскивая с полки тонкую книгу. В ней он узнал то самое пособие по энтропии. Оно, по крайней мере, не походило на все остальные ужасы, над ним можно было покорпеть подольше. Тем более, тому количеству проклятий, принадлежащих этой отрасли магии, могли завидовать все остальные вместе взятые, включая магию крови.
Он пожалел, что у него нет с собой уголька или пера, чтобы подчеркнуть важные места. В самом конце было немного о проклятиях, с которыми маг даже близко не был знаком. Они носили длинные подозрительные названия, но даже названия не шли ни в какое сравнение с последствиями этих проклятий.
От одного из них из ушей за несколько часов вытекала вся кровь, другое меняло сознание жертвы, заставляя ее думать, что она какое-либо животное, от третьего на сорок четыре недели пропадали обоняние и речь, последнее же казалось самым безобидным, всего лишь трехдневный паралич какой-либо конечности, сопровождаемый частичным облысением.
Средства, чтобы предотвратить последствия проклятий, тоже были весьма изысканны. Чуть ли не каждое требовало варева, состоящего из половины элементов флоры Тедаса. Благо, в сумке Андерса эту флору было найти легче, чем в самой природе.
Бетани читала, беспрерывно вздыхая. Она то и дело теребила волосы, с силой дергая их в сторону, чтобы прийти в себя после прочитанного. Она с такой болью щурила глаза, маг решил отвлечь ее ненадолго. Все равно в его книге были сплошные глупости.
Так он подумал, найдя пометки, в подробностях рассказывающие о том, как некоторые заклинания энтропии, например, временное удушье, могут разнообразить интимную жизнь.
– Мне кажется, мы тут ничего не найдем, - с жаром воскликнул Андерс, закрывая
От громкого хлопка вся комната вздрогнула.
Бетани потерла висок, устало, словно сидела за этими талмудами несколько часов к ряду.
– Мы не можем сказать точно, - вздохнула она, глядя на него.
Маг пожалел, что слишком быстро отвел глаза.
– Если ты, конечно, не знаешь больше меня, - закончила девушка, зевая.
– Ты мне что-то хочешь сказать? Андерс?
– Нет, я знаю ровно столько же, сколько и ты, - благоразумно помедлив, ответил он.
– Это всего лишь подозрения. Необоснованные идеи, ты знаешь, как это бывает.
– Я знаю, - кивнула Бетани и, отложив просмотренную книгу, взялась за следующую. – Меня они часто посещают. Я иногда спрашиваю себя, могло ли случиться так, что…
Она замолчала, жалея о том, что начала разговор.
Андерс не мог пропустить этого.
– Что?
– спросил он, рассредоточенно глядя на книги, будто ему вовсе не интересны ответы, а спрашивает он лишь из вежливости.
– С мамой, например, - продолжила магесса.
– Что было бы, если бы он смог защитить ее…
– Это не его вина.
– Или со мной. Я так винила его за то, что случилось. Ты знаешь, я же даже писем ему не писала. И долго не могла простить. А когда не стало мамы, что-то переклинило. Я поняла, что ближе него у меня никого нет. Какой же я была… Он всегда все делал для меня, для семьи. Совсем, как отец. А я этого не ценила, виня в том, на что он не мог повлиять. Или не успевал.
– Не накладывай на него всю ответственность за произошедшее. Каждый, - он сглотнул, - приложил к этому руку. Мы все, начиная с наместника и заканчивая мной, отвлекали его… от личных проблем. Он помогал другим, а на себя… на дом у него не хватало времени.
– Но именно это заставило его поступить так, как он поступил. Сам ведь он хотел совсем иного… Ты же помнишь? Варрик рассказывал об этом в таких подробностях.
Андерс отвернулся. Она вновь говорила о прошлом, которое он предпочел не вспоминать.
– Он смотрел на Мередит и улыбался, все думали… все знали, что он пойдет, куда она скажет. Но потом он глянул на тебя и…
– Ты вновь преувеличиваешь.
– … и сделал то, что сделал. Он выбрал нас.
Бетани шмыгнула носом. Она нагнулась, делая вид, что рассматривает что-то лежащее на полу.
Входная дверь распахнулась, отвлекая целителя от реплики, которую он собирался озвучить. Немного дневного света вскользнуло в комнату, разбавляя магические отблески посохов.
В дверях возник Варрик. Пытаясь отдышаться, он подавал какие-то одному ему известные знаки Андерсу, надеясь на то, что он что-нибудь из этого сможет перевести. Увидев, что не получает никакого отклика, гном зароптал.
– Что случилось, Варрик?
– встревожилась Бетани, показывая свое раскрасневшееся лицо.