Песнь Пустыни
Шрифт:
Да, учить что-нибудь взрывающее-режущее было бы проще. Гораздо проще!
Но Айш-нор считал, что у меня достаточно боевой магии в арсенале, и стоит «подкачать» защиту. Что ж, так тому и быть. И я принялся грызть гранит науки.
Мы шли, и с каждым днём становилось всё холоднее и холоднее. В общем-то, не удивительно – на дворе уже стоял октябрь, а точнее – первые его числа, тем не менее, нам, лишившимся изрядной части запасов, от того было не легче. Не хватало тёплой одежды, одеял и растопки. Даже с учётом того, что мы забрали все вещи покойных товарищей. И вот
К счастью, нам не грозило воспаление лёгких, что уже хлеб, тем не менее, терпеть холод становилось всё тяжелее и тяжелее.
Так мы и шли, замёрзшие, но хотя бы уже не голодные. Дни менялись один за другим, а вместе с ними иной становилась и погода. Холодало всё сильнее, в воздухе время от времени чувствовала сырость, где-то вдалеке мерещились то ли горы, то ли верхушки деревьев. Ну, либо это были миражи.
Но все понимали – конец пути близок. Скоро мы выберемся из этого проклятого места, и всё будет если и не хорошо, то хотя бы терпимо.
А потом прилетел Айш-нор и принёс на чёрных крыльях чёрные вести, как говаривали одни ребята, любящие носить металлические цепи.
***
Смеркалось, и я внимательно смотрел на восток. Что-то там притягивало внимание, не отпускало его, точно говоря «Проверь, проверь!», и мне это очень не нравилось.
Архиемон отправился на разведку ещё вчера, и до сих пор от него не было никаких известий. Лишь мой магический навигатор, указывавший направление к контрактору, свидетельствовал – с ним всё хорошо.
Да и что может приключиться с практически бессмертной сущностью, призванной в материальный мир из самого настоящего ада? Сколько там жил его наставник? Несколько сотен тысяч лет, если не путаю, а то и миллионов. Ну, стало быть, он старше всей Земной цивилизации! Был.
Так что я не особо волновался за Айш-нора, скорее, беспокоился о том, что он может выяснить. И, как оказалось, не напрасно.
Спустя каких-то полчаса я увидел бешено приближающуюся чёрную точку. Наш птах летел точно на реактивном двигателе, и это могло означать лишь одно – проблемы.
Добравшись до нас, он замедлился, аккуратно спланировал, уселся у меня на плече, отряхнул взъерошенные перья и только после этого заговорил.
– Беда идёт, - коротко сообщил мой пернатый господин.
– Что? А можно конкретнее?
– Конечно можно, глупый червь, погибель к нам приходит. Я бурю видел вдалеке, что в небе хороводит.
Сказано это было достаточно громко для того, чтобы окружающие тоже услыхали, и реакция у всех была одинаковой.
Люди бледнели, точно покойники, глаза их расширялись, и в них начинал плескаться чистый, незамутнённый ужас. Рты разевались в беззвучном крике, коему должно было ознаменовать приближение Рока, что положит предел бессмысленному существованию жалких смертных, возомнивших о себе невесть что. И каждый, каждый, каждый источал аромат страха и смерти, ещё далёкой, но неспешно и неотвратимо приближающейся к жалким букашкам, замершим, точно пришпиленные булавкой к картонке…
Я моргнул, прогоняя наваждение, и хрипло – был уверен,
– Далеко?
– Пока что – да, но то стихия, её не в силах мы постичь.
– Укрытия видел?
– Одно я встретил, выглядит надёжным, но путь неблизок, к северу ведёт.
Мы молча переглянулись, а затем сразу несколько глоток во всю мощь заорали:
– Бегом!!!
И мы побежали. Быстро, очень быстро, так, как только это было возможно, на ходу подкрепляя силы мясом из поясных кошелей – каждый из новообращённых по моему примеру стал держать экстренный запас так, чтобы его можно было схватить за секунду.
Снова повторялись события месячной давности! Опять играли в догонялки со стихией, которая готова была обрушиться на нас и смести безо всякой жалости. И каждый понимал отчётливо – сегодня не повезёт. В этот раз беспредельный ужас глубин не отпустит своих жертв, и даже пламя Айш-нора не спасёт всех от гибели!
Кажется, это осознавал и архидемон, потому как он указывал дорогу, помогал, даже подбадривал! Не скажу, что это сильно помогало, но хуже не становилось точно.
Солнце село, на землю опустилась тьма, но никто и не думал притормозить. Лучше было сломать ногу, попав в ямку, чем сбавить ход. В конце концов, всего лишь перелом для нас больше не проблема! В отличии от всесокрушающей мощи местных штормов.
А небо на востоке постепенно затягивало, чернело, наливалось и разбухало тучами, готовясь разродиться дождём смерти. Я видел это даже без магического зрения, а уж когда один раз использовал его, то пожалел об этом – на востоке клубились такие завихрения энергии, что нечего было и надеяться отбиться! То, с чем мы столкнулись в прошлый раз, и в подмётки не годилось этому кошмару.
– Быстрее! – надсадно кричал я. – Скорее, коли жизнь дорога!
И мы всё ускорялись, неслись, стремились вперёд.
Но куда? За дни на Пустоши я успел зазубрить и карту охотников, и подарок Иоганна. Ни на одной в не было отмечено ровным счётом ничего полезного. Тем не менее, никто и не думал останавливаться, все бежали как в последний раз, потому что так оно, по сути, и было.
Как я ни напрягал зрение, так и не сумел увидеть ничего похожего на укрытие, а стихия меж тем приближалась и приближалась, неторопливо, я бы даже сказал – с ленцой. Она громыхала, и в раскатах грома слышалось злое торжество, победа нежизни над жизнью.
Я всеми силами гасил отчаяние и рвущуюся наружу панику. Чувство безысходности возникло так резко, так неожиданно, что приходилось бороться с собой, и это выматывало даже больше, чем гонка. А ещё в завывающем ветре мне слышались шепотки. Они предлагали сдаться, покориться, погибнуть и радостно отправиться в вечность.
И было действительно непросто плюнуть на них, не обращать внимания, не позволять управлять собой!
Бункер я увидел совершенно неожиданно.
Вот мы бежали по, казалось бы, гладкой, как стол, равнине, вот забежали в незначительную на вид низинку, и оп – он тут как тут, причём не один, а с друзьями.