Песнь Пустыни
Шрифт:
Товарищи остановились, недоумённо глядя на меня.
– Ты чего весь в крови? – спросила Сюин.
– Да вот, томатного сока хлебнуть решил и облился. Ну знаешь, как девчонки в рекламных роликах, которые пить не умеют.
Наверное, стоило немного прикрыть хавальник, но я за последние дни так устал, так вымотался телом, и душой, что просто не смог сдержаться.
– А вот теперь верю, что это ты, - рассмеялась Сюин. – Так чего случилось? Это парнишка тебя так отделал?
– Да если бы! К нам тут пробрался долбанутый
– И ты жив?
– Стараниями мальца, а потому вы сейчас уберёте оружие и войдёте медленно, не делая резких движений. Все, кроме Илэра. Ты беги и расскажи остальным про пожирателя, пусть организуют круговую оборону и ждут нас.
Я не ожидал, что мне станут беспрекословно повиноваться, но это произошло. Оружие исчезло из рук, Илэр помчался наверх, а остальные вошли медленно и без спешки.
Фотини сразу же подошла к беспамятной Морвин, проверила её и кивнула нам - мол, всё нормально, спит. Сюин уселась напротив мальчишки, сверля того сердитым взглядом, отчего паренёк по-волчьи оскалился и зарычал.
– Ты такая же. Как тот. – Заявил он.
– Ну уж нет! – Сюин сдёрнула шарф и клацнула перед его лицом зубами. – Не сравнивай меня с этим недоделанным одноручкой! Я – другая. Я ушла от них.
– Ты ешь людей.
– А ты убиваешь. И?
Он замолк, видимо, подыскивая какой-нибудь аргумент против, после чего покачал головой.
– Есть неправильно.
– Я знаю и не просила такой судьбы. Могла умереть или стать такой, как они. Я хотела жить. Очень.
Резкость и злоба куда-то пропали из голоса китаянки, зато появились нежные мурлыкающе нотки вперемешку с жалостливыми. Она в этот момент – если не обращать внимания на зубы – походила на недовольную кошечку, которой не положили в миску вкусноты, и которая выказывает своё раздражение хозяйскому сыну.
Я постарался, чтобы ни один мускул не дрогнул на лице при этих мыслях. Нет уж. Если Сюин каким-нибудь мистическим образом уловит хотя бы часть их, мне хана. Вообще хана. Совсем-совсем.
Кажется, пронесло, потому как китаянка увлечённо болтала ни о чём со странным молчаливым парнишкой, способным в одиночку разогнать толпу искажённых чуть ли не ссаными тряпками. И вообще не обращавшего внимания на боль!
Только теперь до меня дошло, что со сложными переломами обычный человек бы уже валялся при смерти. Ну или, как минимум, без сознания. Болевой шок там, все дела. А этому хоть бы хны – строит глазки нашей воительнице, да поглядывает на беспамятную Морвин.
– Слушай, - я подошёл и сел рядом. – А кто ты вообще такой и как оказался здесь?
– Он Дитя Амока, - ответила вместо парня Сюин. – Причем невероятно сильный, я таких никогда не встречала. Наши, когда прибежали, выпучив глаза от ужаса, минут десять не могли прийти в себя. Обычно паника Детей Амока не действует столько. Да и не пробился бы обычный южанин через барьеры нашего ллинга и амулеты,
– Да, - кивнул мальчишка, соглашаясь. – Правда.
– Кто? – не понял я.
Ананда, кажется, что-то такое мне рассказывала и говорила не связываться с этими парнями, но я тогда не запомнил сказанное. Напрасно.
Сюин тяжело вздохнула, но всё же объяснила.
– Дети Амока – особые воины Махансапа, которых делают из обычных мальчишек, накачивая тех алхимической дрянью и воспитывая с детства как воинов. Они не чувствуют боли и страха, сильны и быстры, лечатся куда лучше, чем обычные люди. А ещё они могут вызывать вокруг себя ужас, причём по-настоящему сильный. Они вместе с рыцарями, пожалуй, являются элитой армии южан. Очень опасные враги, очень!
Ну что ж, одной загадкой стало меньше. Отрадно. Попробуем решить вторую.
– И как ты очутился в Пустоши? – поинтересовался.
– Убежал.
– Откуда?
– Из дома.
Я попытался прикинуть, где именно мог находиться дом парня и сколько километров он пробирался на север и мне стало как-то не по себе. Да уж, серьёзно его припекло, что захотел скрыться от своих у чёрта на куличках.
– Но почему? – не сдержался я.
Он ничего не ответил, лишь резко покачал головой.
– Нам не следует этого знать?
– Нет.
Уф-ф, тяжёлый случай. И как нам с ним договариваться?
В этот момент тихо застонала Морвин, и мы все уставились на неё. Девочка открыла глаза, увидела, что я жив, и широко улынулась.
– Господин Аластар, я была сильной?
– Невероятно! – с чувством признался я. – Ты спасла меня, благодарю. Как это так получилось?
– Новое заклинание! – с гордостью отозвалась она. – Усиливающее, но не такое, как у вас. Другое, куда мощнее.
Я взглянул наверх и заметил Айш-нора, ехидно поглядывающего на меня. Нет, однозначно, этот ворон изогнул клюв в глумливой ухмылке, тварь пернатая!
– Ещё раз спасибо, Морвин. Я твой должник.
Её улыбка стала ещё шире, затем взгляд переместился на южанина, и близняшка нахмурилась.
– А почему он ещё жив?
– Такая маленькая и такая кровожадная, - вздохнул я. – Он жив, потому что мы хотим разойтись миром, верно…
Я перевёл взгляд на Дитя Амока, делая многозначительную паузу и предоставляя ему возможность представиться. Увы, тот ничего не понял.
– Как звать тебя, болезный?
– Нарендра.
Ну что ж, успех!
– Вот, мы хотим разойтись миром с Нарендрой, а потому разговариваем, а не добиваем друг друга. К тому же, пока ты спала, пришёл тот пожиратель, а наш новый друг его отогнал. Не знаю, правда, надолго ли.
Морвин скривилась и попыталась подняться. Со второй попытки у неё это получилось, и она подошла ко мне, опершись на плечо и с интересом поглядывая на Нарендру.
– Давай дружить, - внезапно предложила девочка.