Песнь ветра и тьмы
Шрифт:
– Тогда убедись, что их тех, кого ты мне называть не станешь, никто в мое дело не попадет, - она поднялась, взмахом руки отправив грязную посуду в раковину.
– А те, на кого тебе плевать, не укажут на продавца нелицензированных артефактов.
Он презрительно фыркнул.
– Указать они, конечно, укажут, да вашей братии с того не будет никакого толку. Я на бумажках если и существую, то далеко не под своим именем.
Второй момент Кэрт предпочел опустить. Потому что... ну не могла же она не понимать, правда? Одно дело - накапать на недоноска Юджина, а совсем другое - портить себе репутацию и сливать
– А даже если кто-то и замешан, от меня ты этого точно не узнаешь, - всё же прибавил он и, выразительно разведя руками, повторил: - Не положено.
Астрид поджала губы - ответ ей крайне не понравился, но, как и в случае с браслетом, тему развивать она не стала. Только красноречиво глянула в окно, за которым занимались сумерки, и бросила коротко, разворачиваясь на каблуках:
– Пошли к осведомителю. Пока положено.
Кэрт пожал плечами и неохотно отлепился от стула. Он, честно сказать, понятия не имел, что такого ужасного сказал или сделал. Равно как и не понимал эту дурацкую манеру молча дуться на весь мир. Нет бы сразу высказать, по роже съездить, мудаком назвать или еще чем покрепче...
«Не путался ты с цивилками, ну так начинать и не следовало», - скорбно постановил он. Кот заворочался внутри, недовольно заворчал, ну да кто бы его слушал, дуралея пушистого.
Глава 18
То, что Юджин Деверс - взяточник со стажем, очевидно для всякого, кто обладает дедукцией; стоило только сопоставить его должность и адрес проживания. Поселился крысеныш в самом центре города, близ Солнечного Креста, где традиционно селились самые богатые и влиятельные лица. Сразу видно, честный референт при отделе регистрации рождений, и оклад у него - пятнадцать золотых! (К слову, в центре аренда небольшого домика со скудной меблировкой начиналась от двадцати.)
Сейчас, бредя по одной из улиц того самого Креста, Кэрт с интересом глазел по сторонам и дивился, на кой демон кому-то вообще может сдаться четырехэтажный дом. Сам он терпеть не мог таких излишеств: в каждом закутке огромных хором ему мерещились опасности, ловушки и прочие умри-глупо-и-быстро. Неудивительно, что в своем домишке на отшибе Кэрт половину времени проводил на чердаке, а еще половину - в подвале, и лишь изредка вспоминал, что между чердаком и подвалом есть еще этаж. Впрочем, у него и в Солнечном Кресте дом имелся. И в столице парочка. И ещё с полдюжины квартир там да сям, но тут уже Кэрт даже город затруднялся вспомнить, не то что улицу. Целью являлось не выгодное вложение золотишка, а чтобы его загашник отыскать было посложнее. Ну и чтобы смыться было куда, если вдруг прижмет; только его тут и видели.
И нет, собственная зашкаливающая паранойя ничуть не печалила: в Гильдии дожить аж до сорока лет дорогого стоит. Особенно если ты пробился в верхний эшелон, где «специалисты по обслуживанию» меняются чаще, чем в дешевых тавернах.
– А ты не боишься средь бела дня рядом с полицейским расхаживать?
– его спутница, наконец, нарушила это свое многозначительное молчание.
– Так у тебя на лбу не написано, - пожал плечами Кэрт.
– И вообще я весь такой без башни, боюсь только некромантов и парфюмерных
Он, усмехнувшись, постучал пальцем по браслету. Его жест сопроводили не особо радушным взглядом, и Кэрт со вздохом прибавил:
– Мне вовсе не жалко побрякушку, просто эта под меня откалибрована. Хочешь, я тебе новый сделаю? Покажешь менталисту, ну или кому там надо, я без понятия... Только дуться перестань, а то лопнешь скоро.
– И как, по-твоему, - Астрид аж притормозила и сложила руки на груди, - я объясню появление у себя предполагаемой улики?
– А пойти охотиться на засранца Юджина - это, по-твоему, очень даже правомерно?
– он фыркнул и пожал плечами.
– Скажешь, что через посредника отыскала подходящую цацку. Если менталист наш, местный, то вопросов задавать не станет. У нас тут закон весь из себя неумолимый, но очень даже подкупаемый.
Как выяснилось, Астрид из тех девушек, у которых даже закатывать глаза получается красноречиво. И очень мило.
– Я подумаю, - бросила она в итоге, прежде чем повернуться к кованым воротам, за которыми виднелась резная дверь.
– А неплохо у нас бумагомараки зарабатывают...
– И не говори, - печально закивал Кэрт.
– Сменить, что ли, профессию?..
Ворота, с обеих сторон украшенные безвкусными золотистыми розами, оказались не заперты, так что выпендриваться и ломать защитный контур ему не пришлось. Настроения коварно лезть в окно тоже не было, тем более что Юджин наверняка слышал их шаги.
– На всякий случай, Астрид: говоря о Юджине «крыса», я не особо фигурально выражаюсь.
– Так он оборотень?
– скорее уточнила, чем удивилась она - видимо, все изумление закончилось при виде беленных статуй, украшающих небольшую аллею, ведущую к дому.
– Слабенький совсем, но да. Крыса-оборотень. Закон сохранения массы рыдает горючими слезами.
Не успел Кэрт занести руку, чтобы постучать, как дверь открылась. За ней обнаружился знакомый стервозный блондинчик, выразительно скрестивший на груди тонкие, но жилистые руки.
– Я не ждал гостей, - заявил Юджин, сверля тех самых гостей недружелюбным взглядом и кривя свои пухлые девчачьи губешки. Оставалось лишь в который раз подивиться, что женщины находят в этом манерном полудурке.
– Что тебе нужно, Кэртис?
– Поболтать со старым другом, конечно же, - выдал Кэрт медовым голосом. И, пресекая дальнейшие вопросы, ослабил контроль над зверем. Глаза его - в кои-то веки вовремя!
– изменились; Юджин вздрогнул, склонил голову, занавесив лицо белесыми кудрями, и молча отступил в сторону, позволяя им войти.
– Ну, вот так бы сразу.
Внутреннее убранство уличному китчу с его розами и статуями вполне соответствовало. Как и крысиной натуре Юджина, тащившего в свою нору всякую дребедень, которую нормальный человек обходил бы десятой дорогой. Десятки картин по стенам, расписные вазы и, разумеется, куда без золоченых обоев и таких же ручек на дверях? Предполагалось, что выглядеть вся эта красота будет дорого-богато, однако Кэрта не покидало ощущение, что он завалился в третьесортный бардак. Не хватает только шумного веселья и сбивающего с ног смрада дешевых разливных духов. О нет, в доме стоит тишина, и пахнет стерильной чистотой, что на раз выдает в хозяине нелюдя.