Песнь ветра и тьмы

Змеевская Анна

– «Хамелеона» делают три разных магистра - артефактор, заклинатель, а потом и ментал. Артефакт чудовищно сложен в изготовлении и, следовательно, стоит дороже, чем все твои органы на черном рынке.

– Ну и чего? Наскребли значит!

– Того! Наскребла бы тебе Пресветлая мозгов чуть побольше!
– огрызнулась Талла, нервно потирая переносицу.
– Может, каждый будет делать свою работу, дорогуша? Специально для тебя поясняю: в побрякушке запирают мощную динамическую иллюзию, след остался бы такой, что ни с чем не перепутаешь. А так, - она пожала плечами, - след есть, но совсем слабенький. Думаю, это от чар принуждения,

ребенку же много не надо.

– И отследить вы их не можете?
– поинтересовался Олаф.

– Нет, милашка, уж прости. Чары не уникальные, простенькие. При желании любой может овладеть. Ладно, кэп, - Талла поднялась со скамейки, - что дальше?

– Постараемся узнать, с помощью чего можно провернуть такую масштабную иллюзию, - Астрид поднялась тоже - болтать посреди улицы о расследовании не стоит.
– На сегодня все свободны. Постарайтесь отдохнуть - завтра нас всех ждет много писанины.

«А меня - очередной премилый разговор с коммандером».

Не сказать, чтобы подобное времяпрепровождение её радовало.

– Домой?
– провожая тоскливым взглядом удаляющуюся спину Коррина, уточнил Олаф.

– Нет, по кабакам. После очередного похищения самое оно, - сообщила Астрид и хмыкнула, глядя на ошеломленное (и возмущенное таким хладнокровием) лицо приятеля.
– Домой, есть баранью ногу и отсыпаться. Не время мед распивать.

Квартира встретила духотой, разбросанными по полу вещами, вдоволь обсыпанными кошачьей шерстью (нельзя просто так взять и не устроить пушистые задницы на черных брюках). А еще почему-то запахом апельсинов, хотя Астрид точно помнила - ничего такого в её доме не водится. Дороговато для капитана полиции, если не в сезон.

Ароматные фрукты нашлись на столе - ярко-оранжевые, огромные, любовно уложенные в корзиночку и пахнущие так сладко, что хотелось съесть их прямо с кожурой, не особо интересуясь происхождением. Апельсины для солхельмца - невиданная роскошь, а для Астрид - объект обожания, сравнимый разве что с любовью к еде вообще.

Помимо апельсинов в корзиночке нашлась и записка.

«Ободрал зачарованное деревце в саду глубокоуважаемого Абдулфарида-паши. (Да, я плохой мальчик, накажи меня.)

Итак, твой суточный план: апельсины съесть, зелья выпить, проспаться как следует и никуда не лезть.

Специально для слабоумных-и-отважных я повторяю вдумчиво и с расстановкой: никуда - не - лезть. А кто не послушается, тот не пойдет играть с крыской! Да, это шантаж. Мне так стыдно! (Нет.)»

Внизу вместо подписи была нацарапана кошачья морда - схематично-круглая и лупоглазая, как обычно дети рисуют. Морда глазела весьма недовольно и как бы намекала, что один хвостатый шантажист в своих угрозах весьма серьезно настроен.

Послание умилило, хотя стоило бы разозлиться - вот ещё, слушаться всяких наглецов. Но апельсины выглядели уж больно вкусными, зелья ей действительно не помешают, а проспаться и как минимум полдня не искать на свою задницу приключений она собиралась и без всяких подсказок.

Перечитав записку, Астрид громко фыркнула - не каждый день ассасины через окно подбрасывают апельсины с зельями и неоднозначными посланиями.

«Покатилась по наклонной!» - прозвучало в голове голосом бывшего благоверного.

– Зато апельсины вкусные таскает, а не всякие дурацкие побрякушки, - сообщила она невидимому мужу. И крикнула, чтобы наверняка услышали в соседней комнате: -

Олаф, тащись сюда! Нам деликатесов прислали!

Глава 16

– Арман, дружище! Ты как тут без меня?
– жизнерадостно осведомился Кэрт, съехав по перилам лестницы в главный зал «Лозы».

– Ты еще не сдох, что ли?
– Арман одарил его безразличным взглядом, не отнимая от глаза зачарованную линзу. В дневные часы, отоспавшись, почтенный (и чуть ли не единственный) пенсионер Гильдии Убийц проводил досуг, мастеря побрякушки. (И продавая их за весьма неплохие деньги, как без этого.) Звучит забавно, но что уж, сам Кэрт развлекался похожим образом... Впрочем, именно Арман в свое время и взялся обучать его ювелирному делу. А потом даже пытался перекупить у Хельты его контракт.

«Умный же пацан, рукастый, одаренный, - увещевал хозяин «Лозы», недовольно кривя свое полудетское лицо, - и упертый страшно. Непутевый с него выйдет душегуб. А вот артефактор - отменный. Отдай его мне, убийц у нас и так целая куча».

Хельта умела кроить рожи ничуть не хуже. И чуяла наживу вернее, чем гномы алмазную жилу.

«Возись с ним, если так охота, да только быть ему убийцей. Я так решила, значит, быть посему. Пусть полукровный сопляк вообще спасибо скажет, что не отправился в бордель вслед за своей сестрицей!..»

– Не сдох, не дождешься, - запоздало фыркнул Кэрт, отгоняя непрошеные воспоминания. Он плюхнулся на стул напротив Армана, а тот, не будь дурак, подвинул к нему две коробочки. Одна пустовала, в другой перемигивались на свету необработанные рубины. Кэрт тут же деловито закопался в камешки, прислушиваясь к ощущениям: наличие примесей и их количество он с малых лет определял не глядя, чем изумлял и подчас даже бесил Армана со всеми его линзочками, щеточками, брусочками и прочим скарбом.
– Ну, в нашем меню есть что-нибудь интересное?

Рыжеволосый фейри желчно улыбнулся.

– Вилмар Фалько, Киара Блэр, Себастьян Лейернхарт...

– Не-е-ет уж, блиц-меню оставь для самоубийц, а я ещё жить хочу.

– Кэртис, тебе всего сорок, а ты уже такой зануда... Ладно, держи уж свое меню.

На краешек стола плавно опустилась толстая кожаная папка, откалиброванная на метку Гильдии и для всех прочих казавшаяся тонкой книжицей с надписью «Меню». Отсеяв ещё полдюжины камешков, Кэрт с любопытством заглянул в папку.

– Кто все эти люди?
– фыркнул он, шелестя бумагой.
– Прям глаза разбегаются... Хм. Коррин Нергал... Звучит знакомо, я угрожал ему прежде?..

– Не знаю такого, - пожал плечами Арман.
– Вроде какой-то сопливый мажонок из боевки, и дают за него сравнительно неплохо, потому что взять надо живым.

– Живым? Фи, скука. Небось опять какой-то смазливый ухарь в клоунском мундире обиходил чужую женушку... ну или мужа, кто их там разберет.

– Твоя правда. Поди шафрийцу или шафрийке дорогу перешел: тех хлебом не корми, а дай вместо нормальной мокрухи священную войну устроить.

Потеряв интерес к этому Нергалу - платят не особо щедро, да и не по чину самому Девятисмерту с похищениями вязаться, - Кэрт еще немного полистал «меню». Затем сцапал вычурное серебряное перо, крепящееся к папке тонким кожаным шнурком, ткнул острым кончиком себе в запястье и наспех отметил пару имен, выбрав по принципу «сроки не жмут».