Песни Серебряных Струн. Песнь первая: «Мечта и воля». Часть первая
Шрифт:
– Да кем-то вроде того, – усмехнувшись соврал Даан. Ему даже не хотелось мешать собеседнику придумывать о себе легенду, и было интересно, какой именно Лин дель Альфорд нарисует его биографию.
– Понимаю, – сочувственно кивнул Лин, – денег на обучение не хватило, и остался чистить сапоги у кого-то из великих Мастеров?
– У господина Орфериуса Элегиста, – назвал Даан имя своего учителя изящной словесности.
– У самого Орфериуса? –дель Альфорд даже глазами заморгал. – Вот это да. Вот это повезло тебе, Бомолох!
– Согласен, – подтвердил Даан, – Выпьем за здоровье Мастера Орфериуса?
Выпили. Тут даже Даан не
– А мой отец вот нашел деньги на обучение в Киннаре, – наконец гордо сообщил Лин. – Да. И я даже тебе, Бомолох, немного завидую. Ты же вот мог сапоги господские начистить, по поручениям сбегать, и чего там?.. Свободен, считай. Так ведь?
– Почти, – неопределенно согласился Даан.
– А мне нужно было перед отцом отчет держать за каждую медную четвертушку. Ты понимаешь? И учеба дорого стоит, и инструменты… Ну это я лютню выбрал. А если бы несколько? И арфу бы, и флейту? Это же очень… А инструменты сам ведь понимаешь – должны быть дорогие, богатые. Чтобы сразу каждый зритель понимал – перед ним большой артист! И одежда. Одежда – она же почти как лицо артиста! Два раза в одном и том же наряде на публике не покажешься. И потом все эти цирюльники… И на экипажи тратиться… Да и вообще. Красивые вещи окружать настоящего виртуоза должны. Вопрос престижа! – Лин многозначительно поднял палец.
– И что же отец? – Даан снова наполнил вином стакан собеседника.
– Отец, конечно, платил, – нахмурился Лин, – сначала даже с радостью – когда меня приняли. Ну а потом всё с большей неохотой. Перед выпускным концертом едва скандал не устроил мне. Маменька удержала. Недоволен отец до сих пор сильно, конечно. Он хоть и коммерсант, и сам красивые вещи любит, а тут вдруг стал больше экономить. Но на этот выезд не поскупился. Знаешь, почему?
– Почему же?
Потому что это будет мое триумфальное появление! – Лин просиял. – Да! Не всякому музыканту удается в начале карьеры сразу во дворец императора на праздник попасть! А ведь День Лебедей – это же королевский отбор талантов. Даже безвестные исполнители получают свои минуты славы в этот день – и чьё выступление придётся по душе знатным господам, удостаивается шанса стать придворным артистом. Достаточно просто заранее заявиться на августейший концерт да получить приглашение.
– Ты, значит, и не выступал на большой публике еще? – удивился Даан.
– Ну как сказать, – поджал губы дель Альфорд. – В Киннаре выступал, конечно. И комиссия преподавателей на отчетном концерте вполне мной довольна была… Так что это – гарантия успеха!
– Кто ж поспорит! – согласился Даан, пряча улыбку. – В Киннаре и учителя самые требовательные к студенту-исполнителю, да и зрители такие же. Знают толк в настоящем искусстве.
– Вот именно! – Лин хлопнул рукой по столу. – За пределами стен Киннара первый раз выступать буду. И сразу – во дворце! Так вот, это всё отец похлопотал, спасибо ему. И на концертмейстера королевского выходы нашел, и рекомендации добыл нужные от учителей, и приглашение мне выписал. Да и на выезд мой не поскупился. Я же из графства Тэльтуон, что выше по заливу Гратт-Эскапьён. Мой отец там – первый после графа человек!..
– Повезло! – протянул
Выпили. Даан вытер губы салфеткой, Лин поморгал глазами.
– Правда, перед отъездом у меня с отцом серьезный разговор вышел. Он мне в последний раз помогает – всё лучшее покупает, что может. Костюм парадный там… вот, опять же… Гостиничка тут пусть простовата, далеко не самая шикарная в столице, но отец здешнего хозяина знает, и мнения об обслуге хорошего. Я, в общем-то, не в накладе. Комната годна, еда – тоже. Высплюсь, отдохну… вечером – во дворец. А… так вот, разговор. Ну, в общем, выезд этот отец мне организовал в лучшем виде. А я уж дальше должен сам подсуетиться. Произвести на кого надо впечатление во дворце, попасть в число придворных музыкантов… Или даже пост занять. А там и в люди сам выбьюсь, и деньги будут, и родителям отплачу за их вклад в мой талант.
– Похвально! – одобрил Даан. – В таланте не сомневаюсь даже. Если бы его не было – не доучиться бы тебе в Киннаре до выпуска.
– Всё верно понимаешь, – усмехнулся Лин. – Ладно. Давай по последней. И спать пойду. И так к полудню бы подняться… хорошо вино тут лёгкое – голова шуметь не будет. Так всё равно же – пока все эти ванны-прически-приготовления… И распеться надо… и на репетицию успеть во дворец…
– По последней – так по последней, – Даан ничего не имел против.
Выпили. Даан, несравнимо более трезвый, чем его недавний знакомый, помог ему подняться из-за стола, подняться по лестнице, и даже заботливо проводил в комнату.
Лин скинул кафтан и сапоги, пробурчал что-то неразборчивое, махнул рукой, и завалился на кровать. Даан вышел из комнаты, не дожидаясь, пока господин дель Альфорд лениво закутается в покрывало. Лишь стоя на пороге он повернулся, посмотрел на подвешенный на резной крючок для одежды кофр с парадным костюмом удачливого выпускника музыкальной академии Киннара, глубоко вздохнул, и шагнул в коридор.
– Ой… господин Тэрен… – в полумраке коридора Даан столкнулся с Сантиль. Девушка едва не выронила подсвечник, который сжимала в руках, – Отец увидел, что вы наверх пошли… вот, послал меня убавить в комнате господина Альфорда свет… проверить, всё ли в порядке… И если что погромче звать на помощь…
– Всё в порядке, – усмехнулся Даан, – Ты не беспокойся. Лучше вот что мне скажи, милая Сантиль. Можешь ли ты завтра разбудить меня пораньше?
– Могу… – ответила девушка, – А насколько рано?
– А чем раньше – тем лучше. Сможешь с первыми петухами – хорошо.
– Ладно…
– Твой отец тоже так рано встает?
– Только когда какое-то дело у него или матушки, – задумчиво сказала Сантиль, – Или если ждем кого-то из постояльцев до рассвета. Но сейчас, кажется, никто не обещал приехать, случайный гость столицы разве… Так что до восхода солнца он точно не появится из спальни. Тем более, что они с матушкой… то- же немножко выпили.
– А что братец твой? Из ранних пташек?
– Ой, Ульберта я всегда бужу, – хихикнула девушка, – Он сам никогда не просыпается. Если не трогать его – наверное, весь день спал бы. А… что?
– Да вот хотел попросить тебя ванну мне с утра пораньше приготовить, – подмигнул музыкант.
– Ой… – Сантиль густо покраснела, и снова едва не уронила свечу. – Я…
– Ну отец твой может этому быть недоволен, – рассудил Даан. – Он и кормит-то меня с неохотой. Не смотря на то, что я ему честно заплатил и за кров, и за еду.