Песни

Шаов Тимур

И в каждой шаражке, в любой заваляшке Есть свой небольшой Карабас-Барабас. И вся эта шобла, как чудище — обло, Огромно, стозевно и лаяй на нас. Различных калибров начальство Растет, как Батыева рать. Эх, матерь-заступница, сжалься! Куды ж его столько девать? Его ареалы — безбрежны, Его аппетиты крупны, Оно, как судьба, неизбежно… И некуда бечь, пацаны, И некуда бечь, пацаны, И некуда бечь, пацаны.

О вреде пьянства

Как-то было дело… Античною порою Пьяные

ахейцы штурмовали Трою. Копьями махали — море по колено! Сверху в них плевала пьяная Елена. Пьяные троянцы защищали стену, Если бы не принцип, пропили б Елену. Лишь одна Кассандра, трезвая троянка, Сразу им сказала: «Вас погубит пьянка». Первым в эту Трою Одиссей ворвался, А после залил бельма и двадцать лет скитался. Те, кто выжил в битвах, долго пировали, Но позже от цирроза все поумирали. Видишь сам ты, старина, Что все беды от вина. Ой ты, печень, наша печень, Жаль, одна ты нам дана. Чёрт залез на потолок, Ты не бойся, паренёк, Это белая горячка К нам зашла на огонёк. Ты — маньячка, я — маньяк, Ты пьёшь водку, я — коньяк, Ты — портвейн, а я — сухое, Мы не встретимся никак! Вот тоже было дело… Будучи поддаты, Штурмовали Зимний красные солдаты. Красные матросы с красными носами Пели «Варшавянку» злыми голосами. В Зимнем тоже пьянка выдалась неслабо — Трансвестит Керенский нарядился бабой. Лишь один непьющий октябрист Родзянко Говорил с трибуны: «Вас погубит пьянка». Дальше покатилось всеобщее веселье — До сих пор колбасит тяжкое похмелье. Господа и дамы, прекращайте пьянку, А не то ведь снова грянем «Варшавянку». Пьют Париж и Ереван, Пьют Нью-Йорк и Магадан. Да когда ж они напьются, Пролетарии всех стран! Родила царица в ночь То ли сына, то ли дочь — Вот урок для гимназисток, Алкашей гоните прочь. А другая родила Нам двуглавого орла, Этот герб для нас годится — Из горла и в два ствола. Здравствуй, дедушка-цирроз, Ты в подарок нам принёс «Сирепар», «Эссенциале», Всякой дряни целый воз. Боролись с пьянством сгоряча, Много пили первача За Егора Кузьмича И Михаил Сергеича. Айли-люли-ай-люли, На последние рубли Пью за мир, за гуманизм И за трезвость всей Земли.

О кризисе древнегреческой государственности

На сияющем Олимпе боги правят Ойкуменой, Пьют «Метаксу», интригуют, паству мирную пасут, Правосудие свершают да гребут металл презренный, Ибо боги тоже люди — всяку выгоду блюдут. Если Зевс кого прищучит, иль с работы снимет, строгий, Знают — это понарошку, полно молнии метать! Без работы не оставит, мы ж свои, мы ж, братцы, боги, Мы по статусу бессмертны, не горшки ж нам обжигать! Бог

войны оружье продал, меч — данайцам, щит — троянцам, А себе купил Акрополь, колесницу класса «люкс», Зевс, конечно, рассердился, погрозил сурово пальцем И фельдмаршалу присвоил звание «фельдмаршал-плюс». Будет, будет гармоничным мир честной, квасной, античный, Главный бог у нас отличный, так помолимся ему! Нас ведёт его харизма в светлый мир феодализма, По Элладе бродит призрак, нам сей призрак ни к чему! Люди смертные страдают от святого разгильдяйства, Там — нектар не поделили, здесь — гражданская война… У нас ведь, если глуп бог плодородья — кризис сельского хозяйства: Некому оливу заломати, люли-люли, нет зерна! В Эмпиреях мат и склоки — у богов свои причуды, У людей — покой и воля, счастье сдали про запас! Боги вниз смотрели б чаще: как там эти твари — люди… Отвлекают от раздумий — как нам обустроить нас! Все хотят стать Громовержцем, Громовержец — Бог в Законе! Зевс дряхлеет, номинально он пока еще Отец, Людям выдают за Зевса изваянье в Парфеноне, Но протопопствует сурово аввакумствующий жрец! Вы скажите, Зевса ради, Кто в Элладе не внакладе — Лишь купцы, жрецы, да дяди, Да нами выбранная знать, Да мздоимцы возле трона, Все похерили законы! Правды нет, клянусь хитоном, Век Эллады не видать! Вон слепой Гомер лабает, Что не видит, прославляет, Кровь течёт, собака лает, Караван идёт без слов! Артемиды и хароны, Геры, геи, посейдоны — Все ведь к нарциссизму склонны, В общем, сумерки богов! Кто потворствует покорно, Кто юродствует позорно. Эрос псевдоним взял — Порнос, Щас он с козами живёт! За пристрастье к онанизму Был подвергнут остракизму, По Элладе бродит призрак, Бахус пьёт, Гефест куёт… Скуй нам, милый, серп да вилы, Да подковки для кобылы, Да оградку для могилы — Будем счастливы вполне! Бедным людям много ль надо — Чтоб хорошая ограда! Эх, Эллада ты, Эллада, Трое сбоку — ваших нет! Эх, дубинушка, ухнем, да сама пойдёт! Эх, кудрявая, ухнем, да сама пойдёт! Все будет очень хорошо, процесс давным-давно пошёл, Над нами солнышко встаёт, процесс сам по себе идёт, Кого-то убивают где-то, и это скверная примета, Мужчины голубого цвета, и это скверная примета. Жаль, что денег нет, денег нет, денег нет, Денег нет, не стойте над душой, Пройдет десять лет, 20 лет, 30 лет, 40 лет, все будет хорошо! Все будет просто хорошо! Все будет дико хорошо! Хорошо! Хорошо! Хорошо!

О народной любви

В наш город въехал странный хиппи на хромом ишаке. Носили вербу, в небе ни облачка. Он призывал нас к любви на арамейском языке, А все решили: косит под дурачка. Ему сказали: «Братан, твои призывы смешны, Не до любви, у нас программа своя: Идет перформанс под названьем „Возрожденье страны“. Часть вторая. „Патетическая“». Он посмотрел программу «Время», прочитал «КоммерсантЪ», Он ужаснулся и печально сказал: «Водить вас надо по пустыне лет еще пятьдесят, Пока не вымрут все, кто голосовал!». Потом зашли мы с ним в кабак, повечеряли слегка, И я автограф у него попросил. Он написал губной помадой на стене кабака: «Мене, мене, текел, упарсин».